– Прошу прощения, милорд. Я обознался и принял вас за другого.
– Я понял это, когда вы назвали меня другим именем.
– Ах да, как это проницательно с вашей стороны.
– Но мне понравилось, как вы ругаетесь. Я и сам люблю иногда ругнуться.
– Всегда рад услужить. А теперь подождите еще десять секунд, я оденусь, а потом отведу вас наверх, и мы вместе поищем Алекса.
– Не беспокойтесь. Я уверен, что и сам смогу его отыскать.
– Нет, нет! – возразил я. – Одну минуточку!
Граф Спиталхамстедский около девяноста годов от роду страдал той разновидностью сумасшествия, склонность к которой позволено иметь лишь аристократам, и к тому же, как любил выражаться Алекс, частенько «влипал в истории». В последний раз, когда мы позволили ему бродить без присмотра во время «Жучиных бегов», он по ошибке спустился в бар отеля, заказал немыслимое количество шампанского «просто из вежливости», а в итоге улетел в Вену с особой, в которой не смог распознать проститутку. Они там чудесно провели время, зато наш фонд недосчитался кругленькой суммы денег.
Через десять мучительных секунд я, почти одетый, сопровождал пэра Англии в более-менее правильном направлении, пока он рассказывал мне невероятно длинную историю о слоне, гоночном моноплане и о том, как он однажды переспал с Мэрилин Монро.
Мы нашли Алекса около горшка с цветком, который он очень пристально рассматривал.
– Что, – начал я, прекрасно осознавая, что собираюсь задать вопрос, ответ на который мне, возможно, не захочется услышать, – ты здесь делаешь?
Алекс посмотрел на меня так, словно я сморозил какую-то глупость.
– Ищу графа. Это же очевидно.
– И ты надеешься найти его в этом горшке?
– По-моему, ты только что выставил себя в ужасно глупом свете, ведь
– Ба, Тводдл! – весело сказал граф. – Как поживаете?
– Если честно, я чувствую себя ужасно неловко. Мне нужно было присматривать за моим приятелем-графом, но я его потерял.
– Вот так невезение! Зато вы нашли меня.
На мгновение мне показалось, что его слова вызвали у Алекса беспокойство.