– Понимаете, я тут выполнял небольшую работу для Люка. Но… ладно, – он повернулся ко мне с беспомощным видом, – Хиллари – хорошая подруга нашей семьи, я лучше поручу графа ее заботам. Не возражаешь?

Я похлопал его по плечу.

– Знаешь, может, так будет даже лучше.

– Урра! Да здравствует здравый смысл! – Алекс осторожно взял графа под руку. – Пойдемте, старина. У меня здесь куча приятелей… и между прочим, приятельниц тоже; не будем сексистами, ведь сейчас же двадцатый век, мне просто не терпится поболтать с вами.

– Чудесно, – отозвался граф. – Так редко удается поговорить о жуках-навозниках со знающими людьми. Знаете, меня опять исключили из палаты лордов. Недальновидные мерзавцы…

Я прислонился к колонне, а они вдвоем отправились в банкетный зал, откуда уже доносилось мелодичное пение мужских голосов, репетировавших исполнение уэльского национального гимна. Возможно, это был мой последний шанс перевести дух до окончания вечера, и я решил им воспользоваться. Однако я постарался, чтобы моя поза была достаточно приличной, так как совсем рядом находилось фойе отеля, куда уже начали прибывать гости, и если бы они увидели, какой у меня измученный вид еще до начала мероприятия, это могло пошатнуть их доверие ко мне как к устроителю благотворительного вечера. Но, к сожалению, в тот момент я действительно ощущал себя абсолютно измученным.

Тем не менее пока все было замечательно. Все шло как по маслу, как, впрочем, и всегда. И, если уж быть до конца честным, я был рад видеть, какой удивительно сплоченной выглядела наша команда, как она поддерживала наше такое важное, хоть и лишенное внешней привлекательности дело. Я уж не говорю о том, какое удовольствие я испытывал раз в году, когда видел Риза Джонса Боуэна в смокинге. Под «удовольствием» я имел в виду, скорее, «легкий отвал башки», потому что этот человек всегда умудрялся выглядеть каким-то законспирированным марксистом.

И к вопросу об удовольствии и костюмах. Я не мог оторвать взгляда от облаченного в смокинг воплощения мужской красоты. Этот мужчина только что вошел в фойе и спрашивал у портье, где проходит благотворительный вечер «НАВОЗЖа». И я тут же почувствовал легкий укол совести – ведь теперь у меня был вроде как настоящий парень. А затем, к моему смущению, испытал чувство прямо противоположное разочарованию, когда понял, что этот красавчик в смокинге и был моим, возможно, настоящим парнем.

Я поднял руку и махнул ему, пытаясь всем своим видом показать, что ни капли не сражен его сексуальностью, и Оливер направился ко мне – и это было само великолепие в черно-белых тонах.