— Вот у него и спроси.

— Значит, не будешь рассказывать?

— Нет.

— Он тебя обидел? — не отставал Котов.

— Леш, он меня не обидел. У нас с ним есть общее прошлое. Но это закрытая книга уже давно.

Леша сверлил меня пытливым взглядом, а злилась. Мало мне тут нервотрепки с присутствием Влада, так еще Леша решил покопаться в мое белье.

— Ладно. Если что, ты знаешь кому жаловаться, — он показал на себя пальцем, и ушел, а я с облегчением выдохнула.

Я, конечно, благодарна Леше за беспокойства, но поделиться своими переживаниями не могу. Это выше меня. Мне сложно об думать, не то, чтобы говорить. А при появлении Торопова я вообще не могу себя контролировать. И сердце колотиться, и во рту пересыхает, и руки трясутся.

Со временем я немного привыкла и перестала внутренне вздрагивать при его появлении. И это радовало. А когда, он мило, улыбаясь уводил Маргариту из приемной, я вообще готова была кинуть им вслед дырокол или ножницы. Но держалась. И злилась. Сама не знала почему, но было так обидно. И я напоминала себе, как я его ненавижу и как хорошо, что больше не интересую его. Но эта мантра действовала недолго. Я снова вспоминала его глаза, улыбку. Он весь был подтянут, накачан и просто притягателен. С взъерошенными волосами и в дорогих брендах. Уверена, я не одна тут обращала внимания на Торопова. Но очень старалась не показать своего интереса.

Меня вообще кидало из стороны в сторону.

То я ненавидела его, то хотела прикоснуться или почувствовать его прикосновения. То уволиться и больше никогда не видеть, то подойти и высказать ему все. Как мне плохо, больно и одиноко… Без него…

Мне было так трудно понять себя в эти дни. И я с нетерпением ждала, когда он и его дружки уже наконец решат вопрос с рекламой и я останусь одна. Мне нужно было время. Мне нужно было разобраться в себе. А это я могла сделать только тогда, когда Торопов снова исчезнет из моей жизни.

На работе мне удавалось делать вид, что я тоже равнодушная и хладнокровная стерва. Что мне плевать на его присутствие. А вот дома не очень. Нет, я больше так не мучила и не изводила себя. Может только в первые дни. А потом удалось взять себя в руки и сделать вид, что все хорошо. Общение с родителями и Никитой не давало мне скиснуть. В этот раз я была сильной. И только по ночам давала себе слабину. Нет, я больше не плакала и не жалела ни о чем. Просто смотрела в потолок и не могла уснуть. Не могла выкинуть Торопова из головы. Уговаривала себя, напоминала себе, что он жена, что он бросил меня, когда так был нужен. Сломал меня, изменил мою жизнь и меня. Заставил потерять себя, смысл жизни. Н стоило закрыть глаза, как все это не имело значения. Он был в моих снах. Он улыбался, целовал и прижимал к себе. Я понимала, что это помутнение рассудка не меньше. Ведь какая нормальная девушка после всего будет чувствовать бешеное притяжение к человеку, которому не нужна, который растоптал и ушел, не обернувшись. Но все было бесполезно. Я чувствовала, что это неправильно, что мазохистка, раз позволяю себе Владу Торопову контролировать свои сны.