Двадцать седьмая глава

— Ух, ты! — воскликнула Одетта, осмотрев квартиру Хадижи, — Она шикарна! А твой муж не ищет вторую жену? — приземляясь в одно из двух квадратных кресел, стоящих в совмещенной с кухней гостиной, спросила она, — Шучу я, шучу, и не смотри на меня так, — подняв руки в примирительном жесте, тут же сказала она.

— Как так? — ставя на небольшой журнальный столик поднос с двумя чашками горячего шоколада, спросила Хадижа.

— Так, что, если бы ты могла испепелять взглядом, то я бы уже превратилась в небольшую такую, аккуратную кучку пепла, — проиллюстрировала жестами свои слова Оди, — Твой муж, конечно, мужчина горячий, как песок Сахары в полдень, но надевать платок, а тем более вступать в религиозную конфессию с несколько ограниченными представлениями о правах женщин — нет, спасибо, воздержусь. Моя религия — искусство.

Хадижа засмеялась, наблюдая за тем, с какой игрой, пафосными жестами и преувеличенными вздохами был сказан этот монолог.

— Тебе нужно было не на художника, а на актрису.

— Одно другому не мешает, — фыркнула Одетта, — Вот понавешу своих картин в Лувре, тогда можно и на сцену.

— Какая уверенность, — засмеялась Хадижа, — Сначала покори Лез-Аббатуа.

— Мадам, вы, сомневаетесь в моём искусстве? — шутливо отозвалась Одетта, — Не волнуйся, милая мордашка, твоя работа будет висеть на соседней стене.

— Я в этом не уверена, — поджав губы, посмотрела Хадижа в сторону окна, рядом с которым стоял мольберт, к которому она не подходила с того памятного вечера.

Хадижа сама не могла с точностью сказать, почему. Возможно, просто из-за последних событий, слишком волнительных, слишком сумбурных, чтобы можно было сосредоточиться на рисунке, а, возможно, она просто боялась. Боялась очередной вспышки.

— Что, не пишется? — вставая с кресла и с любопытством подходя к мольберту, спросила Одетта.

— Нет, — коротко ответила Хадижа, сама опускаясь в кресло.

— Значит, тебе нужно встряхнуться, — мельком взглянула на неоконченную работу Оди.

— Спасибо, мне прошлого раза хватило, — фыркнула Хадижа.

— Да я не об этом, — продолжая бесцельно блуждать по комнате, ответила девушка, — А это что? — вытащила она из-под кипы журналов, набросков и книг черный конверт с золотым шрифтом.

— Приглашение на открытие клуба Зейна. Оно не именное, хочешь, бери, — пожала плечами Хадижа.

— Ты не пойдешь на открытие клуба собственного мужа?! — удивилась Одетта.

— Не знаю, — пожала плечами Хадижа, — но, в любом случае, как жене хозяина клуба, мне необязательно иметь приглашение.