Но основное времяпрепровождение — во всяком случае, так казалось Катарине — заключалось в бесконечном ничегонеделании. И большая часть этой бездеятельности осуществлялась в банях, где они мылись, втирали благовония и удаляли волосы. Женщины часами нежились в парных — лакомились фруктами, напитками и сплетничали. В этих банях не было ванн, потому что турки считали, что в стоячей воде обитает злой джинн, поэтому женщины сидели на мраморных скамьях, а рабыни намыливали их и терли. Катарину поражало их бесстыдство — совсем не стесняясь своей наготы, они сидели и лежали в чувственных позах. А так как эти ленивые откровенные женщины редко оказывались в объятиях мужчин, порой между ними завязывались противоестественные отношения, приводившие впоследствии к мучительной ревности и смертельной ненависти.

Эта невыносимая скука, томление и бесцельность существования наполняли Катарину ощущением смутной тревоги. Все эти женщины оказались здесь против воли, теперь же они выглядели довольными и даже счастливыми, как будто их души онемели, а воспоминания стерлись. Их жизнь напоминала сказочную смерть, и Катарина боялась, что если она пробудет достаточно долго в этом заколдованном дворце, то тоже окажется во власти этих чар. Нет, этого нельзя допустить. Она дала обещание умирающей матери разыскать своего отца. К тому же она обязана жизнью дону Адриано.

Ее воображение без устали рисовало ей картины того, что могло происходить с ним в данный момент, и Катарину переполняло чувство вины за то, что она живет в такой роскоши. Каждое утро, перед началом первой из пятидневных молитв, она напоминала себе о том, что тогда, на острове, дон Адриано не дал ей умереть. Поэтому теперь она не должна позволить умереть ему. Так или иначе она вернет ему свой долг.

Он снова здесь, этот изуродованный евнух, — наблюдает за ней. Сейчас Катарина была уверена, что это не случайно. Она уже несколько недель подряд наталкивалась на него в самых неожиданных местах и теперь была убеждена, что он следит за ней. Это ее пугало.

За восемь месяцев жизни в императорском гареме Катарине удалось, используя хитрость и ловкость, не впутаться ни в какие отношения — не стать объектом страсти или ревности, не влезть в козни и розни, заговоры и контрзаговоры, которые то и дело бурлили в кликах и соперничающих компаниях. Неофициальная иерархия играла очень важную роль — ее ступени менялись и смещались, как песчаные дюны, пока статус наложниц в гареме повышался или понижался по мере того, как большинство оказывало им свое расположение или отказывало в нем из прихоти. Это не затрагивало только Сафию — любимицу султана — а Катарине даже мельком не довелось увидеть эту значительную фигуру. И несмотря на то, что многие пытались втянуть Катарину в свои интриги, ей удавалось сохранить нейтралитет, за что ее со временем стали уважать, потому что знали, что ей можно доверять и полагаться на ее честность. Ей также удалось сохранить благорасположение своих «хозяев» — шелка, ниток и туфель — и, хотя у нее и не было настоящих друзей в гареме, врагов она тоже не нажила.