— Но чем же я могу вам помочь?

— С Божьей помощью ты заберешь Бюльбюля и отвезешь его в мой дом в Самарканде.

Катарина чуть не задохнулась.

— В Самарканде! Но госпожа! Почему я? Почему из сотен женщин, живущих в этих стенах…

— Потому что ты — единственная, кто хочет отсюда убежать. Я знаю — ты страстно желаешь покинуть этот дворец. Что-то ждет тебя за его стенами. Зачастую женщины живут здесь довольно счастливо, как ты уже успела заметить. Многих из них похитили из унылых деревень, где их ждала бы жизнь, полная лишений. А здесь они живут в роскоши и наслаждаются свободой — во всяком случае, в пределах этих стен. Те же, кто все равно чувствуют себя несчастными, так или иначе покоряются своей судьбе. Я также выбрала тебя, — добавила она, подняв руки и сняв с головы красивое алое покрывало, — потому что ты белокожая и белокурая, как и я. Ты сможешь сойти за мать Бюльбюля.

Катарина удивилась, увидев, что волосы у нее такого же цвета, как у нее самой. Блондинки не были такой уж редкостью в императорском дворце, но, так как светлые волосы считались признаком холодности и слабости, светловолосые женщины не жалели усилий, чтобы окрасить свои волосы в рыжий цвет.

— Я бы сделала это для вас, госпожа, потому что действительно хочу убежать — вы не ошиблись. Но я не могу выполнить вашу просьбу.

Аккуратно подведенные брови приподнялись.

— Почему же? Ты ведь хочешь убежать отсюда, не так ли?

— О, да, госпожа, — с жаром ответила Катарина. — Я разыскиваю свою семью. Меня разлучили с ней очень давно, как и вас, я никогда не видела своего отца и братьев, и мне очень хочется встретиться с ними.

Асмахан понимающе кивнула:

— Быть в разлуке со своими кровными родственниками — это очень тяжело. Поэтому Бюльбюль и должен находиться со своей семьей. Но почему же ты отказываешься сделать это для меня?

— Потому что вместе со мной похитили и привезли сюда, в Константинополь, еще одного человека, христианского рыцаря. Я не могу убежать без него.

Асмахан нахмурилась.

— Вряд ли христианский рыцарь так долго прожил бы в турецком городе — слишком сильно их здесь ненавидят. Наверное, его уже давно предали пыткам, а потом казнили, да смилостивится над ним Господь.

— Но я не знаю этого наверняка. Я не смогу уйти, пока не узнаю, что случилось с доном Адриано. Если же он все еще жив, он должен уйти вместе со мной.

Асмахан задумалась.

— Я попробую узнать, — ответила она.

Катарина продолжила:

— Госпожа, могу я попросить вас еще об одной услуге? Когда меня доставили во дворец, у меня были личные вещи — кожаный мешочек, то, что в нем лежало, дорого мне как память. Этот мешочек у меня забрали. Вы не могли бы разыскать его для меня?