Артур не знал об этом ничего. Мона защищала его от проявлений недовольства им со стороны отца. Все, что было известно Артуру, — по какой-то причине губернатор передумал насчет своего племянника и пригласил наследника Тривертона для открытия церемонии. Это было четыре недели назад, и с тех пор Артур совершенно переменился.

— Я буду на высоте, — пообещал он своей сестре, пока она поправляла ему воротничок.

— Ты будешь просто великолепен.

— А вдруг у меня случится припадок?

— Не случится! У тебя ничего не было целый год. О, Артур, я так горжусь тобой!

Он просиял. Он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь гордился им. Наверное, такого просто не было. Он обожал свою сестру, ей всегда удавалось придать ему уверенности в себе. Он был рад, что она уже не учится в школе и теперь всегда будет жить дома. Он втайне надеялся, что она не выйдет замуж за Джеффри Дональда; что она переедет в Килима Симба, а он снова будет в Белладу совсем один.

— Можешь сделать мне одолжение? — тихо спросил он, оглядываясь на толпу, которая выстраивалась рядами в ожидании начала парада.

— Конечно. — Мона готова была сделать все для своего младшего брата. В конце концов их мать жила своей собственной жизнью в эвкалиптовой роще, их отец редко появлялся дома, и все, что у них было в мире, — это они сами. Мона была рада, что теперь навсегда вернулась домой, и тоже подумывала о том, что ей не хочется выходить замуж за Джеффри Дональда. — Какую услугу, Артур?

Он вытащил конверт из кармана и сунул его ей прямо в руки.

— Передай это Тиму, ладно?

Она засунула конверт за корсаж своего гаремного костюма. Мона была и посредником между братом и Тимом. Она радовалась тому, что у Артура появился друг, несмотря на все перешептывания о характере их взаимоотношений.

— Поцелуй на счастье, — сказала она и чмокнула брата в щеку.

Затем она оглядела его с ног до головы, взглянула на нежное мальчишеское лицо под каскеткой и подумала, что теперь будет заботиться об Артуре всегда, еще раз обняла его и отправилась разыскивать Тима Хопкинса.

Темой красочного карнавального шествия служило открытие Африки белым человеком. Хотя британцы и высадились на берега Кении более сотни лет назад, в качестве точки отсчета, как «день обоснования», был выбран 1887 год, потому что именно тогда было устроено первое поселение миссионеров в Момбасе. Джеффри Дональд, который должен был везти платформу с изображением плавания Васко да Гама, наслаждался особенными почестями, так как его бабушка была в числе тех самых первых миссионеров. Его отец, сэр Джеймс, который родился в 1888 году у женщины-миссионера и ее мужа-исследователя, стал одним из первых белых людей, рожденных в Кении.