Вчера слышала по радио, что в Найроби арестовали Ваньиру. Сообщили, что ее забрали в женский лагерь Камити и что твои дети с ней.

Все эти четыре месяца я надеялась, что увижу тебя, мой любимый, и смогу сама отдать тебе свои письма. Но теперь понимаю, что, пока не закончится этот ужасный конфликт, нам не суждено быть вместе. Поэтому я сделаю, как ты мне сказал: отнесу письма твоей матери. Ты говорил, что она будет знать, как связаться с тобой.

Ты все так же веришь, Дэвид, любовь моя, что в новой Кении найдется место для нас с тобой? Я молюсь о том, чтобы ты оказался прав».

Услышав на веранде шаги, Мона подняла глаза и увидела Грейс, на которой был накрахмаленный белый халат, на шее висел стетоскоп.

— Пришла спросить, не слышно ли чего-нибудь о том грузе, который я жду. Есть новости?

— Нет, пока ничего не известно, тетя.

Грейс нахмурилась. Ей очень нужна была новая партия вакцины против полиомиелита из Америки, и она молилась, чтобы груз не оказался разграблен May May.

— С удовольствием выпила бы чайку, — сказала Грейс. — Ты как?

Мона не переставала восхищаться неисчерпаемой энергией своей тетушки. В свои шестьдесят пять лет Грейс продолжала управлять огромной миссией с энтузиазмом и деловой хваткой молодой женщины.

Мона отложила ручку и последовала за тетей в кухню, где Марио нарезал окорок для холодного ужина. На закате он покинет дом, и двери за ним запрут на все засовы.

— Слава богу, что чайные плантации не пострадали от May May, — сказала Грейс, отмеряя нужное количество чая «Графиня Тривертон» и засыпая его в заварочный чайник. — Британцы тут же сдались бы, если бы им угрожала опасность остаться без чая!

Слуга с широкой улыбкой поглядел через плечо.

Мона улыбнулась ему в ответ и покачала головой. Именно благодаря редкостному бесстрашию Грейс перед лицом такой огромной опасности ее миссия продолжала работу, в то время как другие были заброшены. May May еще дважды атаковали ее миссию, но она по-прежнему не сдавалась. Несмотря на то что рядом теперь располагались войсковые части, а в новостях ежедневно сообщалось об изуродованных телах африканцев, покалеченной скотине, кошках, насажанных на штакетник, несмотря на непрекращающийся гул аэропланов, летающих над лесом и передающих призывы к террористам выйти и сдаться, Грейс каким-то чудом удавалось сохранять спокойствие и оптимизм.