Возможно, голова у меня раскалывается из-за этого ускользающего воспоминания, ведь я так напряженно, изо всех сил старалась его поймать. Сейчас мне не нужно усилий, чтобы вспомнить. Картина сама всплывает перед глазами, возвращается снова и снова: Генри в крови, Генри падает. Это так растревожило меня, что я не смогла завтракать. Взглянув на еду, вспомнила Генри, и кусок не полез в горло. Невозможно положить что-то в рот, невозможно даже подумать о какой-то радости или удовлетворении. Неужели Бет чувствовала то же самое все двадцать три года? От этой мысли мне становится холодно. Как будто бы что-то стоит у тебя за плечом, преследует тебя, не отстает. Оно постоянно рядом, дышит в спину, не дает забыть о себе. Нечто темное и неотступное, как твоя тень.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Это Динни, на сей раз в непромокаемом пальто, руки в карманах. Щеки вспыхивают, меня словно окатывает какой-то непонятной волной — облегчения, а может, ужаса.

— Динни! Привет, заходи, — приглашаю я.

— Привет, Эрика. Я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. После вчерашнего… — Динни перешагивает через порог, но остается стоять в дверном проеме.

— Входи, я дверь не могу закрыть, пока ты так стоишь.

— У меня ботинки в грязи.

— Это не самая большая беда, уверяю тебя, — отмахиваюсь я.

— Ну, как ты? Я боялся, что… если ты наглоталась воды там, в пруду, то могла заболеть, — говорит он. Он держится скованно, такого прежде за ним не водилось, эта его неуверенность трогает меня.

— Да все отлично, правда. То есть чувствую я себя чудовищно и выгляжу, видимо, соответственно — краше в гроб кладут. Но в остальном все в порядке, — улыбаюсь я.

— Ты ведь могла погибнуть, — мрачно замечает он.

— Знаю, знаю. Мне стыдно. Я не нарочно, поверь. И спасибо тебе, ты ведь спас мне жизнь, теперь я перед тобой в долгу, серьезно.

При этих словах Динни резко вскидывает голову и недоверчиво смотрит мне в глаза. Но его взгляд тут же смягчается, он поднимает руку, проводит холодными пальцами по моей щеке. Я замираю, затаив дыхание.

— Идиотка, — шепчет он.

— Спасибо, — отвечаю я.

Наверху раздается удар. Я рисую в воображении полный чемодан, свалившийся с кровати на пол. Динни отдергивает руку, прячет в карман.

— Это Бет? — спрашивает он.

— Бет, а может, это призрак прошлого Кэлкоттов. Видимо, она собирает вещи. Не желает оставаться тут больше ни дня. — Я бессильно развожу руками.

— Так вы уезжаете?

— Я… я не знаю. Я не хочу. Не сейчас. А может, и вообще… — Я искоса гляжу на него. Я ведь вовсе не уверена, что выдержу, что сумею жить в этом доме одна.