Так вот, насчет мексиканки… Карл велел ей заткнуться, но она продолжала плакать и что-то бормотать на своем языке. Вскоре у нее началась самая настоящая истерика — во всяком случае, я так думаю, потому что она больше не произносила отдельные слова, а просто выла. Слушать это было просто ужасно! Но еще страшнее оказался звук выстрела. Он показался мне совершенно оглушительным, потому что мы все были внутри броневика, а в замкнутом пространстве звуки кажутся намного громче. После того, как Карл застрелил эту женщину, у меня еще долго звенело в ушах. Наверное, у Карла и Мела — тоже, потому что мы трое довольно долго молчали и не произносили ни слова.

Труп мы оставили в броневике, а сами пересели в другую машину, которую Карл приготовил заранее. Правда, я прикасалась к женщине, так что на ее одежде могли остаться какие-то следы, улики, которые помогут копам нас выследить. За десять с лишним лет, что мы занимаемся НАШИМ ДЕЛОМ, полиция и федералы здорово навострились отыскивать улики и всякое такое. Рано или поздно они выйдут на наш след.

Иногда мне хочется, чтобы мы могли все это бросить, забрать Джереми и уехать в какое-нибудь тихое, спокойное и красивое местечко. Жили бы как обычные люди. Как нормальная семья. Наш Джереми уже учится в третьем классе, получает только отличные отметки и играет в бейсбол в младшей лиге. Сомневаюсь, что мне когда-нибудь посчастливится побывать на его игре. Зато на прошлой неделе я целых десять минут разговаривала с ним по телефону!