— Это место было идеальным, пока нас никто не искал, — сказал он сыну. — Но теперь легавые начнут прочесывать местность и обязательно наткнутся на нашу хижину. Мне надо убираться отсюда как можно скорее. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Джереми, разумеется, понимал, что отцу необходимо исчезнуть. Нельзя было допустить, чтобы его арестовали или убили. Если змее отрубить голову, она погибнет. Если не станет Карла, вся его борьба окажется напрасной. Вот почему он не оспаривал отцовское решение, не умолял остаться, не просил доставить в больницу, где его могли бы спасти. Свою судьбу Джереми встречал как истинный крестоносец — с открытым забралом.

И все же, когда Карл вручил ему пистолет с одним патроном, в его глазах стояли слезы — зрелище, без которого главарь «рейнджеров истины» предпочел бы обойтись. В Джереми определенно была жива сентиментальная жилка, доставшаяся ему от матери и проявлявшая себя в самый неподходящий момент — тогда, когда Карлу было неудобно или некогда его утешать.

Так было с Флорой в Голденбранче. Она продолжала рыдать даже после того, как они оказались в безопасности, так что Карлу казалось — она никогда не заткнется. Так было, когда он прервал их совместные канадские каникулы. Тогда Флора и Джереми плакали уже вдвоем, и ему хотелось их придушить. История повторилась, когда Джереми в последний раз навещал мать в их лесном доме. Прощаясь, оба заплакали, и Карл едва сдержался, чтобы на них не наорать. Он вообще терпеть не мог «сырости» в любом виде. Сожаления и жалобы Карл считал пустой тратой сил и времени. Если хочешь чего-то достичь, надо бороться, а не лить слезы. «Иди к своей цели вопреки всему и делай то, что должен. Сантименты — для слабаков» — вот чем он руководствовался всю свою жизнь.

Именно так он собирался поступить сейчас.

Уехав с Сент-Нельды, Карл оставил машину Берни на парковке и пешком отправился туда, где в платном гараже стоял его запасной автомобиль. Он был уверен, что его еще никто не ищет. Главная опасность грозила ему только после наступления темноты, когда Карл очутился на неспокойной городской окраине. Прихрамывающий старик мог показаться местным хулиганам легкой добычей, но ему повезло — до платного гаража он добрался без приключений.

Гараж был старым — ни камер наблюдения, ни чрезмерно любопытных служителей. Карл подсоединил аккумулятор, который держал отключенным во избежание саморазряда, потом сел в кабину. Мотор завелся с пол-оборота, и вскоре Карл, негромко подпевая настроенному на ретроволну автомобильному приемнику, уже пересекал границу Южной Каролины.