— Мы с тобой не делали еще очень многих весьма приятных вещей.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы легкомысленное настроение оставило обоих; Доусон и Амелия снова вернулись на землю. Некоторое время они серьезно смотрели друг на друга, но никто не решался сделать первый шаг. Амелия первой отважилась заговорить о том, о чем оба до сих пор только молчали.

— Я не могу этого объяснить, — начала она, — но мне почему-то кажется, что было бы неправильно продолжить с того места, на котором мы прервались вчера, в больнице…

— Я тоже так думаю, — согласился Доусон, но лицо у него было самое страдальческое. Прежде чем кто-либо из них успел сказать еще хоть слово, на лестнице послышался топот детских башмаков и Грант звонко крикнул:

— Доусон, ты поиграешь с нами в машинки?!

— …Но я совершенно не против, чтобы ты остался и поужинал с нами, — быстро добавила Амелия.

Доусон посмотрел на включенную на полную мощность духовку и потянул носом.

— Пахнет вкусно.

— Я решила приготовить нечто более полезное, чем пицца или пончики. Сегодня на ужин жареный цыпленок с лимоном и розмарином.

— Решено. Остаюсь.

Тут дети ворвались в кухню и полностью завладели Доусоном. В их присутствии вести «взрослые» разговоры не было никакой возможности, и все же он сказал, глядя на Амелию поверх их голов:

— Поговорим после ужина. Ты должна кое-что узнать, и я хочу, чтобы ты узнала это от меня.

* * *

На случай непредвиденных обстоятельств у Карла всегда имелся запасной вариант. Только дурак, считал он, не просчитывает все возможности, а он никогда дураком не был, иначе ему бы просто не удалось так долго скрываться от могущественной полицейской машины. В свое время Карл предпринял все необходимые шаги, чтобы обезопасить свое лесное убежище даже от нелепых случайностей, но на случай, если хижину все-таки обнаружат, у него было еще одно тайное укрытие, о котором он не рассказывал ни Флоре, ни Джереми. Там он мог спрятаться, если ситуация станет критической, и при этом быть уверенным, что его никто не найдет даже случайно.

А ситуация была критической. Карл понял это, как только увидел рану Джереми. Он ни секунды не сомневался, что без хирургической помощи его сын обречен: сепсис и внутреннее кровотечение непременно его доконают. И главное — Джереми знал это не хуже его.

Впрочем, рвать на себе волосы Карл не собирался.