Доусон неловко переступил с ноги на ногу.

— Такер сказал, что звонил тебе…

— Я заставила его пообещать, что он позвонит мне, как только тебя найдут.

— Зачем? Я бы и сам тебе позвонил, но мне не разрешали ни с кем разговаривать, пока меня не допросят представители всех правоохранительных агентств, какие только есть в нашей стране.

Она кивнула:

— Да. Такер так мне и сказал.

— А когда допросы закончились, я по-прежнему не мог тебе позвонить, потому что Такер и компания отобрали у меня телефон. Я записал на него наш разговор с Джереми, и они заявили, что теперь это улика номер один. Кроме того…

— Тебе просто не хотелось звонить, да?

Доусон улыбнулся какой-то слабой, беззащитной улыбкой.

— Ты угадала. После того как я не меньше пятнадцати раз рассказал следователям о том, как я отыскал в лесу хижину Карла, мне не хотелось повторять то же самое еще и тебе. Мне вообще больше не хотелось говорить. Ни с кем.

— Ну и хорошо, что ты не позвонил, — кивнула Амелия. — Мне тоже нужно было время, чтобы… освоиться со всем, что произошло. Переварить это. Я хотела только одного — быть с моими детьми…

— Они знают?

Амелия пожала плечами:

— Я не стала ничего им говорить. Зачем?..

— Правильно.

— Вот и я тоже так подумала.

— Как они вообще?

— Неплохо, насколько я могу судить. Хочешь с ними повидаться?

Он улыбнулся: