Вильгельмина вынула из старого тайника деревянную шкатулку и достала оттуда старую черно-белую фотографию с потрепанными, пожелтевшими от времени краями. Изображение было не очень четким, но это не имело значения. Она поднесла ее к лампе и долго всматривалась.

Довоенное фото запечатлело Рахель и Абрахама, Джоханнеса и Анну, Хендрика и Вильгельмину, и Катарину — та была еще совсем ребенком — на катке. Как-то раз Вильгельмина собралась было вырезать оттуда Хендрика, но передумала. Это было все равно, что вырезать часть души.

Она прошла на кухню, сделала бутерброд с сыром, заварила чай и съела последнее печенье.

Глава 27

Глава 27

— Приезжай немедленно!

Была среда, половина пятого. Зазвонил телефон, и Джулиана сразу сняла трубку, взбудораженная и ошеломленная. Сегодня она играла изумительно. Шопен плескался волнами по ее памяти, нервно трепетал, как желе на большом блюде в сочельник. Ей не хотелось останавливаться даже на секунду, хотя она чувствовала, что пора сделать перерыв. Немного прогуляться. Музыка все равно не оставит ее. Ей было приятно слышать Лэна Везеролла, хотя она предпочла бы другой голос. Когда же она услышит его? И услышит ли вообще? Она говорила себе: он, пережив такие события, хочет осмыслить все это, должен побыть один.

— Лэн, о чем ты говоришь?

— О том, крошка, что ты опоздала на целых полчаса.

Она удивилась.

— Ты меня уволишь?

— Да нет. Тебя ждет публика, ангел мой. Люди вырывают друг у друга газеты. Красавица-пианистка спасает мать и тетушку-голландку из когтей убийц. — Он засмеялся. — Мне нравится. Это будоражит воображение. Теперь ты заведешь их так, что они будут приходить снова и снова.

Заведешь их. Джулиана улыбнулась. Поклонники Д. Д. Пеппер, оказывается, не так уж сильно отличаются от ее публики.

— И кем я должна быть сегодня?

— Самой собой, детка. Только ею ты и можешь быть.

Она нанесла на волосы зеленый гель, надела белое платье из прозрачного шифона пошива 1919 года, длинную, до пят, шубу из белой норки, белую шляпу, белые ботинки, белые перчатки и вызвала такси. Лэн встретил ее у дверей клуба.

— Ого, — произнес он, ухмыльнувшись.

— В Симфоническом зале Бостона я бы не появилась в таком виде, но здесь, по-моему, это то, что нужно. Конечно, в джазе я новичок, и мне еще многому предстоит научиться, — сказала она, — но все-таки я надеюсь вскоре выпустить диск со своими любимыми, — она усмехнулась, — мотивчиками.

— Ты что, так и будешь разрываться между концертами и клубом?

Она кивнула.