воспользоваться моим. Так или иначе, мы не пропадем надолго. Может быть, на пару

дней. Это прогресс, Пакс. Этот гребаный парень, наконец, получить то, что заслуживает.

Все, что им нужно, — это сделать анализ его ДНК. Это прогресс.

Папа более оживленный, чем я когда-либо видел. Жизнь горит в его глазах. Я

смотрю на него.

— Папа, почему ты думал, что будет лучше, если бы я никогда не вспомнил? Что

ты имел в виду? Лучше для меня? Или лучше для тебя?

Папа смотрит на меня спокойным взглядом, прежде чем вернуть глаза на дорогу.

— Может быть, для нас обоих. Я знал, что воспоминания разрушат тебя. И после

того, как они обнаружили остатки пороха на твоих руках, не думаю, что я хотел бы знать,

что случилось. Я не мог себе представить, но я был в плохом состоянии. И если бы я

узнал, что ты приложил руку к ее смерти, даже случайно, не знаю, смог бы я так

отпустить это.

— Но я был ребенком, — выдавливаю я. — Я пытался помочь ей.

— Да, — говорит папа, возвращая взгляд на меня. — Ты был ребенком. Я рад, что

ты понимаешь это. Но я был в плохом состоянии. Горе делает это с человеком. И поэтому

я справился единственным способом, который знал. Я бросился в работу. И когда это не

остановило боль, я собрал наши вещи, и мы переехали через всю страну.

— Это остановило боль? — спрашиваю я его.

Он смотрит на меня.