– Меня никогда не волновали твои деньги.

– Что ж, тебе повезло. Но сейчас их почти не осталось. Твой отец проиграл. Тебе должно это нравиться.

– Нет, – прозвучал из темноты голос Филиппа.

– Нет? – удивился Шаповалов.

– Я сегодня впервые почувствовал, что ты мой отец, а я твой сын.

– Когда-то это должно было случиться, – пробормотал Шаповалов.

– Не обязательно, – возразил Филипп.

– Ты прав, – согласился Шаповалов. – Может, для этого действительно стоило потерять почти миллиард.

– Ты действительно так думаешь? – Голос юноши дрогнул.

Шаповалов ответил не сразу.

– Не знаю, еще не решил. Мне надо свыкнуться с новой реальностью. Я так привык чувствовать себя богатым человеком, что мне будет трудно приспособиться к новому состоянию.

– Но ведь когда-то же ты был бедным?

– Это было так давно, что уже почти и не помню. – Шаповалов снова замолчал. – Но я рад…

– Чему ты рад, папа? – спросил Филипп, не дождавшись конца фразы.

– Что в наших отношениях что-то стало меняться.

– Ты, в самом деле, так думаешь?

– Иди ко мне, – позвал Шаповалов.

Филипп, не колеблясь, сел на кровать к отцу.

– Я знаю, я был тебе плохим отцом. Мы почти и не виделись. Сначала ты жил с матерью, потом учился в закрытых школах. А я мало думал о тебе, мои мысли были заняты совсем другим.

– Я знаю, у тебя было много дел.