– Это меня не оправдывает. Есть вещи, которые имеют первостепенное значение.

– Но ведь и я не стремился к тебе.

– Да, я это всегда живо ощущал. В период твоего детства мы так и не нашли дорогу друг к другу. Да и не искали. Но ведь сейчас все может быть по-иному. – Шаповалов впервые за многие годы прижал к себе сына.

– Почему бы и нет. Я готов, – ответил Филипп.

– Для меня все это неожиданно. Я готовился к долгой борьбе.

– Но это глупо! – негромко воскликнул Филипп.

– Я всегда был глупым человеком. Это деньги делали меня умным. И не только меня. Я давно заметил: то, что вещает богатый человек, воспринимается окружающими как нечто глубокое и меткое, а если то же самое говорит бедняк, его считают дураком. И я часто пользовался такой возможностью. Уж не знаю, хорошо или плохо, что ты скорей всего не познаешь власти денег. Ни что так не меняет человека, как она.

– Папа, зачем нам говорить сейчас об этом.

Шаповалов на несколько мгновений замолчал.

– Ты прав, сейчас эта не та тема. А какая та, я не могу на ней сосредоточиться.

– Я вдруг понял, что хочу, чтобы у нас была с тобой семья. Маленькая, но семья. Отец и сын.

– Отец и сын, – повторил Шаповалов. – А ведь и в правду звучит замечательно. Хотя чуток непривычно. Но я привыкну. – В голосе Шаповалова скорей прозвучал вопрос, нежели утверждение.

– Обязательно привыкнешь. Я уже почти привык.

– Правда?

– Ведь у нас никого больше нет.

– А Марина?

– Она не желает стать моей женой.

– Думаю, по этой причине не стоит сильно расстраиваться. Поверь мне. Филипп, это всего лишь юношеское увлечение. Оно быстро возникает, но и быстро проходит.

– Не надо, папа.

– Хорошо, не буду. Ты сам разберешься в этом вопросе.