Все – покинула. Нет больше той женщины. Есть труп и кровь, которая скоро застынет, замерзнет и тем скрепит смерть, словно бы красносургучная печать.

– Матвеич, что это?.. – без голоса спросил Лисицын. И услышал в ответ:

– Обуза, барин.

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

Сборы в погоню были стремительны. Как будто сильфы ждали только знака. Пока Тимошка бегал за лошадьми, Выспрепар и Григорий Фомич заряжали пистолеты и ружья. Им помогала Миловида, причем оказалось, что эта пухленькая дама управляется с оружием не хуже мужчин. Федька, забившись в палевую комнатку, подальше от шума, видеть никого не желала и была даже недовольна, когда к ней заскочила босая Миловида и, опустившись на колени, вытащила туго сидевший нижний ящик комода. Тут Федька догадалась, что палевая комнатка была когда-то ее жилищем: в ящике оказались смотанные попарно дамские чулки, и шелковые, и шерстяные, а также сорочки и прочее исподнее.

Она так и не причесалась, пушистые волосы торчали дыбом, взор был безумный. Выхватив клубочек шерстяных чулок, Миловида села рядом с Бянкиной и быстро их натянула. Потом она отодвинула комод. Оказалось, он прижимал к стене довольно большой лук, из тех, которыми развлекается летом на прогулках светское общество. При луке был и колчан с оперенными стрелами. Взяв это странное добро, Миловида выскочила из комнаты.

Федька вышла в гостиную, молча подошла к столу, сгребла разложенные страницы Борискиного словаря и унесла их к себе. На нее не обратили внимания. Она услышала голос Световида, отдававшего распоряжения и требовавшего подходящей одежды – не скакать же по дорогам в парадном фраке и шелковых чулках. Голос был ей неприятен – она хотела тишины и потому сидела безмолвно, со словарем на коленях, как будто этим могла удержать Борискину душу возле себя.

На улице, к большому удивлению соседей, уже ждали шестеро гайдуков Светлейшего князя – плечистые молодцы, отменные наездники, очень довольные неожиданным развлечением. Поверх мундиров со шнурами, на манер гусарских, на них были плотные тяжелые епанчи. Задержка возникла из-за Миловиды – она непременно хотела ехать вместе с мужчинами.

– Обидно, право! – кричала она. – Все это дело я вместе с вами провела, а теперь дома оставляете? Нет, я тоже хочу видеть наше торжество!

Световид, быстро переодевшийся, в коротком полушубке, без парика, стоял перед ней и пытался внушить, что этот разговор – одна трата времени.

– Нет, нет, я хочу быть вместе с тобой, я пригожусь! – убеждала она. – Я в санях поеду!

– В каких санях?