— Зачем я тебе нужен? — спрашивает Жека у чеченца.

Тот, жмурясь то ли от удовольствия, то ли от света, слишком яркого для расширенных амфетаминами зрачков, говорит:

— Те две суки. Они пришли в кафе, перебили парней. Забрали Аббаса. Сами они — от Ильяса. Которого ты уработал у «лексика», помнишь?

Жека помнит.

— Аббас сейчас у него. Я знаю, где, — произносит Гази после паузы. — Ильяс сам мне сказал. Я с ним разговаривал по телефону.

Жека сглатывает и отводит взгляд в сторону. Смотрит, как похожий на революционера священник устанавливает в багажнике в ряд канистры. Зеленые металлические канистры, в которых что-то плещется. Почему-то думает о том, что он никогда не замечал, что Гази говорит почти без акцента.

— И что? — Жека снова поворачивается к кавказцу. — Я тут при чем?

— Ильяс хочет разобраться во всем по-мужски. Выйти в нули, добазариться. Келеш — мелеш. Про кокс он не знает. Но сказал, чтобы я привез «мёд», который был у Талгата, и того человека, что угнал его «лексик». Тебя то есть, Жека.

Жека мотает головой:

— Не-а, — произносит он. — Да ни хера! Я не поеду, Гази! Ты меня как барана хочешь взять в подарок? Чтобы мне голову отрезали? Нет, не выйдет.

— Поедешь, — говорит Гази.

Он не спорит, а просто констатирует факт.

— Если не хочешь проблем для своих близких, то поедешь.

— Проблем? Для близких? Ну, давай, — Жека сам удивляется своей смелости, которой в этот в нем столько, что она выплескивается наружу. — Дед и без тебя скоро умрет. Ему недолго осталось. А мать в Москве. Ищи. Тем более, мне все равно, что с ней. Так что никуда я с тобой не поеду.

Жека чувствует себя механической игрушкой, у которой внутри до отказа заведена пружина. Правое плечо болит после аварии, но левая-то рука в порядке. Он думает о том, сможет ли вырубить Гази левым апперкотом? Надежда на это есть. Собака-обжирака неопасна. Разве что разгавкается, если не даст дёру. Вопрос, как поведет себя революционер, похожий на герильерос? Для чего-то же он держит здесь моргенштерн. Но вряд ли он захочет лезть на рожон, когда Жека достанет из-за пояса чеченца его «макар». Пешком по дороге до мест, где есть люди, тут полчаса. Дойдет. «Приус» брать не будет. Хватит с него всего этого.

— А девочка твоя? Что с ней, тебе тоже все равно? — внимательно смотрит Жеке в глаза кавказец и называет Настины имя, фамилию и адрес. Изучает реакцию Жеки и удовлетворенно кивает. — Я же говорю, что поедешь. Зачем время терять?

Жека ставит на верстак кружку. Читает на ее боку: «13–00 — 14–00: MacDonalds, Coca-Cola, Orbit». Пытается решить, сумеет ли он добавить к своему плану действий выстрел в голову чеченцу. Чтобы все закончилось.