– Вот б…! – в сердцах выругался он и изо всех сил треснул кулаком по рулю. – Вот влипли, твою мать!

От этих слов мое сердце почти остановилось.

– Почему влипли? Кто это? Да говори же!

– Смотри туда, – и он показал пальцем на быстро приближающийся автомобиль.

Во мчащемся микроавтобусе не было бы ничего особенного, если бы над ним не развевался… черный флаг с замысловатой арабской вязью. Вот уж точно, влипли капитально, и с этими головорезами разъехаться миром вряд ли получится!

Я обернулась к кузову.

– Ребята, исламисты! Что делать?!

– Без паники, Оля! – строго приказал мне Олег. – Если начнутся проблемы, то постарайся подвести их поближе к задним дверям фургона. Но с вашими арабско-террористическими именами, может, и проскочим…

Не проскочили! Из окна автомобиля высунулись вооруженные люди с закрытыми лицами и жестами приказали нам остановиться. Дрожащей рукой я еще раз проверила наличие пистолета на теле и, буквально трясясь от страха, прочитала молитвы, от всей души обращенные ко Всевышнему. Тем временем, мой, по легенде, «муж», как там его, Джабаль Насралла в полуобморочном состоянии обратился ко мне:

– Оля, быстро паспорт и, что бы ни случилось, будь начеку: если что, стреляй!

Отлично сказано: «Стреляй!» Один вообще-то в поле не воин, тем более лицом к лицу с этой бандой! Я обратила внимание, как ходуном ходят его руки. Если уж док так реагирует, то что говорить обо мне?! Дверца открылась, и Ричард выскользнул из машины. Я посмотрела на джип, из которого почти одновременно с ним вышел и Малик, также держа в руках паспорта. Из машины исламистов разом вывалилось человек шесть.

На каждого по одному, подумала я. Между тем, двое боевиков в черных одеждах, которая по цвету буквально сливалась с их такой же кожей, подвели наших друзей к мужику, правда, не черному, а просто смуглому, очевидно, арабу, с аккуратной кучерявой бородкой, усами и тюрбаном на голове. Я видела, как Ричард очень почтительно что-то объясняет, показывая свои документы и периодически указывая на драгоценный караван. Но этот чернобородый застыл, как памятник. На лице не дрогнул ни один мускул. Он небрежно кивнул двоим и те направились, о ужас, к нашим «тачкам»!

– Олег, – прошептала я офицеру, – по-моему, нам п…ц! – и в этот неподходящий момент открылась дверца, и один из чернокожих, грубо схватив меня за руку, выдернул из кабины. Вываливаясь на землю, я чуть не сломала себе ноги. Боялась, в общем-то, одного, чтобы ненароком не шлепнулся закрепленный на ноге пистолет. Повернув голову, заметила, что от джипа другой боец тянет за собой Марго. Сопротивления мы не оказывали и тащились за ними, как покорные наложницы. Нас подвели к старшему, и он сделал жест, чтобы сорвать с меня паранджу, но я быстро уклонилась и, как это делают глухонемые, знаками показала, чтобы он меня не трогал. Чернобородый с удивлением и любопытством посмотрел на меня, потом, на минуту забыв обо мне, повторил всё в отношении Риты, на что моя смелая соратница, возмутившись, молчать не стала и разразилась нахальной туземной тирадой. От ярости на гладком лбу террориста прорезалась глубокая морщина и затряслась борода. Он дал бойцам знак и нас грубо оттащили в сторону.