Нияз проводил гостя в переднюю, усадил на диван и крикнул:

– Мамед, иди сюда! Лейла, принеси угощение!

В доме началась небольшая суета. Мамед спал после ночного дежурства в поликлинике, а потому пришёл на встречу, потирая глаза. Ещё через минуту хозяйка дома принесла поднос, на котором стояли холодные напитки и сладости.

– Кофе сейчас будет! – улыбнулась она, но взгляд её был напряжён: гость не выглядел посланцем добрых вестей. Тот ответил сладкой улыбкой, смотревшейся несколько зловеще на фоне стального прищура его глаз. Едва женщина удалилась, Арсланбек задумчиво погладил бороду, тяжко вздохнул и сказал:

– Вчера неверные собаки убили Амира, – и он со значением посмотрел сначала на отца, потом на сына. Взгляд Мамеда выразил удивление:

– Простите, уважаемый Арсланбек, о каком Амире идёт речь?

Гость метнул гневный взгляд на хозяина:

– Почтенный Нияз, мне странно, что ваш сын заговаривает вперёд старших и не знает своих близких!

Отец смущённо закашлялся:

– Мой сын не был близко знаком с Амиром. Они виделись только однажды – ещё детьми.

Мамед почувствовал себя совершенно сбитым с толку. Смутно помнилось, что среди детей, с которыми его в детстве знакомили, были и мальчики по имени Амир, но…

– Каждый мужчина должен знать верных воинов Аллаха, – сурово произнёс визитёр и тут же уточнил. – Особенно тех, которые пали в битве с неверными.

– Амир погиб? – негромко воскликнул Нияз, как будто ответ на этот вопрос не был дан полминуты назад. Гость величественно кивнул:

– Вчера. Их окружили в горах. Приехало много неверных, в масках и с автоматами. Наши воины не сдались, и их всех убили.

Наступила тягостная пауза. В семье Башиевых ничего не имели против «неверных», то есть русских, но не афишировали свою позицию, поскольку не все соседи приветствовали её.

– И Амира они убили! – наставительно произнёс Арсланбек, выразительно глядя на Мамеда. Тот постарался придать своему лицу как можно более сокрушённое выражение, хотя ответом на откровения почтенного визитёра была единственная мысль: «Этот Амир воевал против русских, хотел им смерти – они сами убили его, так что в этом неправильного?»

– Почему ты не носишь бороду? – спросил вдруг Арсланбек.

– Я? – растерялся Мамед и машинально поднёс ладонь к подбородку. – Собираюсь… отпустить… Отпускал уже, но она у меня растёт некрасиво! – нашёлся он.

– Борода настоящего джигита не может быть некрасива! – сурово произнёс гость, а Мамед с тоской подумал: «Почему я поддакиваю этому старому шакалу, вместо того чтобы послать его подальше? И отец – почему?»