– Маша, хотите смотреть дальше?

– Не знаю, – растерянно выговорила Маша-Люба. Её сотрясала совершенно искренняя, неподдельная дрожь – словно это в неё саму только что стреляли.

– Вы хотите о чём-нибудь спросить?

– Да, конечно, – не без труда выговорила Маша. – То, что вы мне сейчас показали – на самом деле?

– И да, и нет. Расстрел, действительно, был.

– Но я жива! Кто же погиб?

– Никто. Маша, сейчас настала пора ответить на вопрос, где вы находитесь. Вам ничто не кажется странным здесь?

Женщина, лежащая в постели, провела рукой по лбу.

– Не знаю… Наверное, да – странно. Всё. Только объяснить не могу. Ничего не понимаю.

– Маша, как вы думаете, какое сегодня число?

– Не знаю. Конец февраля?

– Вы правы, февраль. Но какого года?

Удивлённый взгляд – Любе даже не пришлось притворяться. Губы невольно прошептали:

– Сорок второго?

– Маша, сейчас начало двадцать первого века. Война с Гитлером давно закончилась – нашей победой. В этой победе есть и ваш вклад.

– Не понимаю…

– Маша, не так давно был создан аппарат, который называется «машина времени». Вы случайно не читали повесть Уэллса?

– Нет, но мне рассказывали. Неужели действительно – получилось?

– Да, Маша. И этот аппарат сейчас используется, чтобы вернуть из прошлого тех, кто погиб безвинно. Прежде всего – жертв гитлеризма. Таких как вы.

– Я не считаю себя жертвой. Знала, что делаю, когда пришла в подполье. Правда, не догадывалась, что Сорокин предатель. Я подвела нашу группу, когда пригласила его к нам.