Проснулся он от щемящего беспокойства. Не понимая, в чем причина, Николас сонно поморгал глазами и огляделся вокруг. Нет, всё оставалось, как прежде. Он посмотрел на Милли — та лежала на боку и пристально глядела на него серыми водянистыми глазами.

— Вам лучше? — Николас постарался придать лицу благодушное выражение.

— Лучше, — Милли сдержанно кивнула. — Что это было?

— Не что, а кто.

— Ну и кто же?

— Вы сами прекрасно знаете.

Милли промолчала и отвела взгляд в сторону. Её плотно сжатые губы красноречиво свидетельствовали о том, что она нервничает. И довольно сильно. Поискав что-то глазами, домработница начала медленно подниматься.

— Ну, и куда Она подевалась?

— Она ушла. Сказала, что приходила за мной, немного помолчала, потом развернулась и исчезла в темноте.

— А вы?

— А что я? Я от страха двух слов сказать не мог. Тем более, вы упали без чувств, я думал, что-то серьёзное, тоже испугался…

— И больше Она вам ничего не говорила? — Милли подозрительно стрельнула глазами.

— Нет, — взгляд Николаса стал твёрдым. — Больше ничего.

— Странно все это, — пробормотала Милли. — Мистер Николас, я хочу вам кое-что сказать. Только не поймите меня превратно. Я, наверное, уволюсь.

— Почему? — на его лице отразилось неподдельное огорчение.

— После того, с чем я столкнулась вчера, я не могу здесь оставаться. Ещё одна такая ночь, и меня хватит удар!

— Милли! — Николас укоризненно улыбнулся. — Вы столько времени у меня проработали! И сейчас, когда начали происходить непонятные вещи, вы собираетесь меня бросить?

— Я боюсь, мистер Николас, — всхлипнула домработница. — Я просто боюсь! Отпустите меня с миром! Я не сделала вам ничего дурного!

— Смотрите сами! — Николас резко поднялся с кресла. — Силой я вас удерживать не могу, размер жалованья уменьшать тоже не собираюсь.

— Но ведь ОНА — ЖИВАЯ! НАСТОЯЩАЯ! — взвизгнула домработница.