– Но почему? – всплеснула руками Ольга Васильевна. – Почему именно румын? Но, в конце концов, если ты уже беременна, пускай будет румын. Румынский народ… – начала она, но сама себя перебила: – Он откуда – из Бухареста?

– Из Трансильвании! – не удержалась Иевлева.

– Ну хорошо, пусть будет из Трансильвании. Звучит даже романтично. А чем он занимается в жизни?

– Мама, он князь, – сказала Иевлева.

– Нормального человека ты не могла себе найти? – спросила мама.

– Мама, если они узнают там в Румынии, его посадят, – сказала Иевлева. – А здесь он не может остаться.

– Но ты его любишь? – воскликнула мама.

Иевлева оторопела:

– Конечно люблю. Но я заранее знала, что мы никогда не будем вместе.

– Бедная моя девочка.

– Зато я люблю ребёнка. Я так люблю ребёнка! Я так счастлива, что он родится.

– У меня голова идёт кругом, – сказала Ольга Васильевна. – Ты сошла с ума!

– Да, мама, я сошла с ума. Когда-то надо было это сделать, – весело подтвердила Иевлева. – Но мне так нужно кого-то любить, кроме тебя и папы. Прижимать его к себе. А про отца ребёнка не думай, он всё равно что умер.

Мама просила ничего не говорить папе, потому что не знала, как он отреагирует.

Дни летели быстро. Обнаружив, что может лечить руками, Иевлева спешила максимально использовать свои новые способности, так что у папы окончательно отступила астма, у мамы перестали болеть суставы, а давление у обоих прочно остановилось на отметке 120 на 80.

Папе всё-таки сказали…

Это было за завтраком, когда в одной руке Иевлева держала вилку с куском тихоокеанской селёдки, а в другой – малосольный огурец. Папа пошутил:

– Твоя страсть к малосольным огурцам и селёдке просто поразительна! Кто-нибудь менее сведущий мог бы подумать, что ты находишься в интересном положении.

При этом Ольга Васильевна положила вилку на тарелку и вздохнула.

– А что бы ты сделал, папа, – тихо сказала Иевлева, – если б узнал, что менее сведущий человек – это как раз ты и есть?