– Есть и у меня одна идея, – сообщила Тамара Борисовна, – только мне надо кое с кем поговорить. Если мы нашли в Валере женское начало, которое его меняет, может, мы и в вас найдём что-то, что подвержено изменениям. Без полного разрушения системы. Как-то вы у меня не ассоциируетесь с похоронами, по крайней мере в ближайшее время.

Глава 16. В подвале у художников

Глава 16. В подвале у художников

Приехав в Ростов, я поселился для начала в подвале у каких-то художников на улице Пушкинской. Художники эти умели всё. Социалистический реализм был для них так же доступен, как и самое современное искусство. С одинаковым успехом они могли для денег – а почему бы и нет? – изобразить рабочего с жутко сознательными глазами, чтоб партийные работники плакали от этих глаз. А для души приклеить рентгеновский снимок с рёбрами на спинку детской кровати, приделать сверху лопасти от вентилятора, усилить композицию двумя вениками, симметрично расположенными по краям самим, так сказать, веником вверх. И назвать это «Внутренний свет».

Я понял, что такое искусство. Искусство – это прелюдия к пылкой любви. Иначе говоря, повод потрахаться. В этом секрет его, искусства, необходимости. То есть парень и девушка ищут повод начать целоваться. Иногда как-то неудобно просто кинуться друг на друга. Мешает провинциальная скованность. И тут на помощь приходит искусство. Оно вызывает восторг, а от восторга до этого дела один шаг. Как? Вентиляторы? Веники? Внутренний свет? И сияют её глаза, переполненные восхищением, и голова клонится к плечу, щека касается щеки… А как устоишь перед гением, особенно если свечи горят, стакан, в котором было вино, пуст. И там в большой комнате спорят, крик стоит, а тут в каморке полумрак, продавленный диван, и дверь гений запер на крючок.

Гениальность была распространена необыкновенно, к радости присутствующих девушек. В густом дыму от сигарет, среди бутылок, стаканов, переполненных пепельниц слышались крики:

– Старик, ты гений!

– Ты сам гений!

– Эта последняя строфа гениальна!

– Нормально!

– Ты, б****, сам, п***р, не понимаешь, какой ты гений!

Во-первых, это приятно, когда тебя называют гением. Во-вторых, приятно и самому назвать кого-то гением в глаза, видя, как в этих глазах от твоих слов появляется блеск. И потом, это вселяет надежду на успех, признание, красивую жизнь с восторгами поклонниц, славой. Ведь дали же Солженицыну Нобелевскую премию. Да, кстати, а почему бы кому-нибудь из этих пьяных горлопанов и вправду не оказаться гением? Из чего, впрочем, ничего не следует. До сих пор большинство гениев умирало в неизвестности и нищете, и, если бы можно было опубликовать статистику этого явления, люди боялись бы гениальности, как чумы.