– Да, но мне кажется, нет другого выхода, – проговорила Иевлева. – Он не оставит меня в покое. На пути к своей цели он не оставит в покое ни меня, ни моих друзей. Я как-то, независимо от моего желания, оказалась на передней линии. Решение, которое мне приходится принять, – это единственно возможное решение.

– Я немного успокою вас, вам не придётся наносить ему смертельный удар, – сказала Сильвия Альбертовна. – То есть его интриге – скорее всего да, вам придётся. Вы его крупно подставите и многое ему испортите. Но убивать его вам не придётся. Давайте пойдём в «Зелёную горку», посидим немного. У меня немного позже там назначена встреча.

Женщины спустились с крыши Дома офицеров, что было, конечно, нетрудно. В наступивших сумерках никто не заметил, как они соскользнули вниз. И вот они уже входят на освещённую площадку летнего кафе, где стоят столики, и посетители едят мороженое, посыпанное орехами и шоколадом, причём подают это мороженое в красивых вазочках из нержавеющей стали. Женщины садятся за свободный столик, наслаждаясь свежестью и прохладой осеннего, но тёплого, почти летнего вечера. Подходит официантка.

– Пожалуйста, две порции мороженого и два бокала белого вина.

Красота Иевлевой привлекает двух грузинских мужчин. Грузины одеты в модную иностранную одежду и держатся очень гордо. Они при деньгах – скорее всего, гвоздики на базаре, или подпольный цех.

– Дэвушки, – обратился один из мужчин к Иевлевой и Сильвии Альбертовне, – садитэсь за наш столик, да?

– Нам и тут хорошо, – возразила Сильвия Альбертовна.

– Нэт, – сказал грузин, – садитэсь за наш столик. – И немного подумав, добавил: – Пажялуста!

– Как интересно, – тихо заметила Сильвия Альбертовна, – один мужчина хочет прервать вашу беременность, а другой уже готов её возобновить. Вас надо прикрывать чем-нибудь. Вы слишком сильно действуете на них.

Грузинские мужчины исходили из того, что женщины, если они сами пришли вечером в кафе, являются законной добычей. Возражения с их стороны унижают достоинство мужчины. Что является оскорблением.

– Пажялуста, за наш столик, – повторил грузин.

– Вы что, ухаживаете за нами? – возмутилась Сильвия Альбертовна. – Мы честные женщины.

– Мы честные советские женщины, – радостно вторила ей Иевлева, – моральный облик строительниц коммунизма не позволяет нам заводить случайные половые связи.

От марихуаны наступила лёгкость, и вся эта ситуация почему-то Иевлеву очень смешила.

– Ох ти! Ох ти! – неприятно удивились грузинские кавалеры. – Слушь, пэрэстань, да?

Они бесцеремонно сами заняли два пустых стула за столиком Иевлевой и Сильвии Альбертовны. Один из них вытащил из кармана пачку денег, искусно демонстрируя их женщинам, но стараясь не показывать широкой публике. Взял сто рублей, положил их на стол рядом с собой, остальные деньги спрятал в карман. Увидев сто рублей, к столику сразу прибежал молодой официант.