Тут как раз приехали пожарники. Участковый с глубокой тоской подумал, что сейчас все объяснения начнутся сначала. К счастью, помог неожиданно секретарь райкома. Он подошёл к начальнику пожарного расчёта и сказал, чтоб без его разрешения пожарные не вмешивались.

Степан подошёл к навесу и сначала далеко от морды ящера пообрезал у пола стояки, на которых держалась крыша – и с одной стороны, и с другой. Осталось только два стояка, которые рядом с пастью. Степан перерезал сначала один из них, потом другой. Искры летели прямо на кожу ящера, но он лежал неподвижно, закрыв глаза. Степан отложил металлорезку, взял в руки оставшийся фарш из миски, потом стал сбоку от морды ящера и дал трактористу знак рукой. Тракторист медленно тронулся с места. Искорёженная конструкция загудела и стала так же медленно отгибаться кверху, открываясь, как раковина. Участковый направил пистолет на ящера.

Ящер не двинулся с места. Он долго смотрел на директора совхоза и на секретаря парткома, стоявших у загородки. Директор опять слегка закрывал собой партийного руководителя. В руках у директора было охотничье ружьё. Потом ящер выпрыгнул. Не вылез, а именно выскочил из-под уничтоженной беседки. Его движение было настолько молниеносно, что люди оказались к нему не готовы. Мужики отскочили в ужасе, хотя между ними и ящером и стоял участковый. Участковый же никуда не отскакивал, стоял как статуя, продолжая целиться в ящера из пистолета. Но не выстрелил. Похоже, не видел такой необходимости. Позади него в нескольких шагах стояла эта дама из города. Она тоже не отскакивала никуда. Смелая стерва, подумал секретарь райкома с невольным одобрением. Самому ему было очень страшно. Хуже всего было что, ещё вдобавок появилась на душе какая-то жуткая тоска, наверное, люди чувствуют что-то такое перед смертью. Как он был рад теперь, что отослал хлопца.

Степан взял в руку комок фарша и помахал ящеру, чтобы обратить на себя его внимание. Ящер не смотрел на Степана. Ни Степан, ни мясной фарш в его руке ящера не интересовали. Он пополз медленно прямо на участкового. Остановился. Его взгляд был теперь направлен на женщину, стоящую за спиной участкового.

Иевлева подумала, что вот он – магический зверь. Во всей своей красе. Привычный мир теряет устойчивость. Она вспомнила, как Петровна говорила, что, если вампиры приходят из могилы и крокодилы вылезают из-под земли, значит, надвигается какая-то большая беда. Она видела своё отражение в его глазу. Наверное, он запомнит её и будет помнить лет пятьсот. Придёт время, когда никто на земле не будет помнить её. А он там глубоко под землёй будет помнить.