Бежать… Но мои ноги уже ни на что не способны. Они даже не справляются с весом моего тела, какой там побег. Опускаюсь на пол, заползаю под стол и сижу там, сжавшись в комок и содрогаясь от рыданий.
Боунс смотрит на меня с портрета – грустно и осуждающе.
– А чего ты, черт возьми, ждал? – ору я ему из-под стола. – Что я упаду перед тобой на колени, утирая слезы умиления? Кинусь покрывать поцелуями твои руки? Скай Полански, наверное, бы так и поступила, но ее больше нет. Где Скай? Нигде! Она умерла в туалете торгового центра вместе со своим ребенком. И мне нет дела, почему ты в этом кресле! Все, что с тобой произошло, – это результат твоих ошибок, Боунс, не моих!
Стук в дверь, еще один, и еще…
– Полиция, откройте!
В окно заглядывает чернокожий громила в синей униформе, с пистолетом на бедре. Вовремя, что и сказать: меня бы уже десять раз успели укокошить.
Вытираю лицо и иду открывать. Передо мной пара здоровенных полицейских с хмурыми лицами. Вяло объясняю, что все в порядке, их помощь уже не требуется. Они оглядывают внутренность дома поверх моей головы, дают мне какую-то бумажку на подпись, переговариваются между собой на языке, которого я не знаю. Поодаль мигает сигнальными огнями полицейский внедорожник с тонированными стеклами. Ветер задувает в дверной проем – холодный, порывистый. Мне хочется поскорее закрыть дверь и снова заползти под стол, но эти двое никуда не спешат. Жуют жвачку, разглядывают мою подпись на бумажке и мою физиономию.
– Все в порядке, – повторяю я. – Произошла ошибка.
– Не вопрос, мадам. С кем не бывает. Всего доброго!
И тут один полицейский наклоняется и поднимает с земли лист бумаги – одну из страниц из папки Боунса.
– Это ваше? – спрашивает он, протягивая мне лист.
Молчу, раздумывая, что сказать. Я не хочу прикасаться к этой бумаге, но и не хочу, чтобы эти двое разглядывали то, что им не принадлежит.
– Глянь на это, – говорит полицейский своему напарнику.
Я перевожу взгляд на лист и немею. На нем напечатаны фотографии девушки, в профиль и в анфас. Блондинка, выглядит так, будто не спала неделю: черты лица резкие, заостренные. Это та же девушка, что и на портрете в моей гостиной.
– Да, это мое. – Я забираю у полицейского лист и складываю его пополам. – Спасибо.
Полицейские кивают и возвращаются к машине. Жду, когда они исчезают из виду, а потом разворачиваю лист. «Департамент полиции Нью-Йорка… 2005 год… Вооружена и очень опасна…»