На помощь Арджуманд пришла та, увидеть которую она уже не надеялась. Растолкав служанок и евнухов, в комнату ворвалась… Сати!

— Стоит только оставить тебя ненадолго, как ты пострадаешь.

— Сати! — протянула к ней руки Арджуманд. — Как я рада тебя видеть.

— Обнимать будешь потом. Покажи свою ногу. Говорят, эта дрянь опрокинула на тебя светильник?

— Не говори так, Акрабади Махал случайно задела светильник, и обзывать ее не следует.

— Какая ты стала пугливая…

Арджуманд невольно вздохнула: станешь тут…

Сати приложила к ее ране мазь, от которой сразу полегчало.

— Ты вернулась? А где принц Хосров, с ним все в порядке?

— Не все, правый глаз так и не видит, но левый уже способен различать не только свет и тень. — Сати сообщила это шепотом.

В комнату быстрым шагом вошла Мехрун-Нисса, что заставило Сати поспешно отступить в сторону.

— Принцесса облила тебя кипящим маслом?

— Не облила, просто задела светильник, который опрокинулся, — смутилась Арджуманд.

— Вот еще! Нарочно задела! Пусть все об этом знают! Принцесса поступила недостойно, пытаясь покалечить внучку Итимад-уд-Даулы и дочь Асаф-Хана! Падишах и принц должны знать об этом.

Арджуманд попыталась урезонить Мехрун-Ниссу, но тетушка прошипела:

— Молчи! Я знаю, что делаю. — И завопила еще громче: — Нужно немедленно перевезти тебя в дом к Итимад-уд-Дауле, пока здесь не сожгли заживо!

Немного погодя весь зенан знал, что принцесса Акрабади перевернула на несчастную Арджуманд Бегум огромный кувшин с раскаленным маслом. Слухи росли, раздуваясь до немыслимых размеров при каждой следующей передаче из чьих-то уст к чьим-то ушам.

Мехрун-Нисса настояла, чтобы Арджуманд перенесли в паланкин на руках, и сама задернула занавеси в нем, подмигнув племяннице:

— Пусть переживают.

Сати прикладывала свои мази каждый день, и рана быстро затянулась, но болезнь Арджуманд позволила им с Мехрун-Ниссой не появляться в зенане.