Акрабади с изумлением наблюдала, как соперница смазывает каким-то снадобьем собственные ресницы, потом позволила намазать и свои.

— Повторяйте это трижды в день, но не чаще, иначе будет другая беда. И никому не говорите, что я дала это средство.

— Откуда оно у тебя? — прошептала потерянная Акрабади.

— Не важно, я знаю, что вы не со зла уронили на меня светильник, и что очень любите своего мужа, тоже знаю. Я не могу это осуждать, но и вы не судите меня строго.

Принцесса всхлипнула. Она слишком много перенесла за последний год, чтобы сдерживаться.

— А вот плакать нельзя, слезы смоют то, что вы намазали, и снадобье попадет в глаза.

— У меня дочь больна, — тихонько пожаловалась принцесса.

Арджуманд на мгновение задумалась, потом предложила:

— Моя подруга — прекрасная лекарка. Вы позволите ей осмотреть принцессу?

— Да…

Арджуманд не стала говорить, что сама попросила Сати сделать что-нибудь, чтобы помочь Акрабади отрастить ресницы. Сати долго ругалась, но все же приготовила состав. И теперь Арджуманд намеревалась просить подругу помочь маленькой принцессе. Девочка не виновата, что ее отец не любит ее мать…

Сати помогла девочке, а потом пришлось помогать самой Акрабади снова. Принцесса не прислушалась к предостережению Арджуманд и смазывала веки и начавшие отрастать ресницы то и дело. Результат не заставил себя ждать — из ее век во все стороны торчали черные прямые колья. Это было еще хуже, чем не иметь ресниц совсем.

Сати качала головой:

— Разве вас не предупреждали, ваше высочество, что мазать слишком много и часто нельзя?

Принцесса снова рыдала:

— Предупреждали…

Справиться с этой бедой удалось, Акрабади больше не могла похвастать роскошными густыми ресницами, но понимала, что виновата сама, и была рада хоть таким.

— Постепенно отрастут, — обнадежила ее Сати.

Мехрун-Нисса догадалась, кто спас принцессу.

— Зачем ты это сделала?