8. И Ксюха подошла и надела на Мальчика белую крестильную рубашку, хотя было очень тепло и Мальчик ее только что сидел в Своей люльке совершенно голый.

9. Мальчик уверенно, хотя и покачиваясь на еще слабых ножках, вышел за отворенную калитку и пошел по улице в сторону бывшего Ксюхиного детского дома, то есть – в сторону бывшего монастыря. Ксюха пошла за ним. Посвистывал теплый ветерок, но красная пыль под ногами беленького Мальчика почему-то не поднималась. А Ребенок все шел и шел, оглядываясь на Ксюху и по-прежнему радостно смеясь. И так вот и пришли они – Мать и Сын – к монастырю.

10. Стены бывшего монастыря во многих местах обрушились или зияли провалами, кое-где кирпич был просто разобран и вывезен. Войти можно было бы где угодно, но Мальчик все шел и шел, пока не остановился возле маленькой двери в монастырской стене. Признаться, Ксюха еще раз удивилась. Она помнила эту дверь из своего детства. Но теперь ей показалось странным, как это здесь сохранилась совершенно, конечно, проржавевшая, но все-таки настоящая железная дверь, правда, лишенная вырванного с мясом замка и отворенная, но висящая на обеих хотя и тоже совершенно проржавевших, но целых петлях. И Мальчик, остановившийся возле этой двери, с ужасным скрипом несколько раз Своими ручонками отворял и притворял ее, и долго-долго смеялся и играл с дверью.

11. Потом Ребенок в последний раз отворил ее и вошел внутрь, куда Ксюха ни разу не входила с тех пор, как вновь поселилась в Кутье-Борисово, потому что не любила вспоминать свое детство, проведенное здесь, – Младенец, беленький Мальчик вошел в бывший монастырь. Он уверенно шел, топал Своими босыми ножками в одном направлении, и Ксюха сначала подумала, что Он хочет привести ее к ее бывшему спальному блоку. Туда она совсем не хотела идти и поэтому остановилась и позвала: – Костик! Костик! Пойдем домой, Сыночек!

12. Но Мальчик ее обернулся и сказал: – Не бойся, мама. Пойдем со мной. – И Ксюха послушно пошла за Сыном, потому что был голос Его ей дан во исполнение Его воли к ней.

13. Обойдя сохранившийся монастырский Храм, Костик двинулся в глубь монастыря, между разрушенных построек бывшей Трудовой коммуны «Красное Борисово», а потом бывшего обычного районного детского дома, а перед всем этим – Высокоборисовского женского монастыря. Ксюха боялась, что Мальчик занозит или поранит себе ножки, потому что ножки у ее Мальчика были нежными и мягкими, с вкуснейшими розовыми пятками, которые Ксюха так любила целовать, а путь среди развалин был усеян обломками бетона с торчащею арматурой, кусками рваного железа, острыми сгнившими, но оттого не ставшими менее опасными деревянными щепками, и бесчисленными, непонятно откуда взявшимимся здесь в таком количестве кусками битого стекла, серого и даже черного цвета, словно бы адский калейдоскоп оказался рассыпан здесь некоей черной рукой.