– Я уже большая, мама, – недовольно произнесла Джесс.

Встречаться с доктором Синглтоном где-то за пределами больницы не очень-то и хотелось.

К отдельной одноместной палате Эрика они пришли не вовремя – столкнулись с его матерью.

С их последней встречи миссис Кантвелл похудела – и сильно. Ее лицо осунулось и постарело. Взгляд сделался сухим и болезненным.

От задорной и разговорчивой женщины, которую помнила Джесс, мало что осталось. Она слишком сильно переживала из-за единственного сына. И не понимала поведение невесты, которая словно забыла, что Эрик – ее жених.

– Здравствуйте, Ирэн, – поздоровалась Джесс.

Миссис Кантвелл ничего не ответила. Лишь мрачно перевела взгляд с Джесс на ее мать. Остановилась, расправила плечи. И вдруг улыбнулась – невесело.

– Хорошо, когда твои дети здоровы, не так ли? – спросила она с подтекстом, явно игнорируя Джесс.

– Конечно, – растерянно отвечала миссис Мэлоун. – Очень надеюсь, что и Эрик выздоровеет. Мы все усердно молимся за него.

– Моему сыну не могут помочь врачи. А вы надеетесь на молитвы? – спросила Ирэн. Ее голос был устал и зол.

– Мне кажется, Эрику как раз необходимо чудо, – возразила миссис Мэлоун горячо, всем своим видом показывая, как она поддерживает миссис Кантвелл в ее горе.

– Идите вы со своим чудом, – вдруг грубо ответила мать Эрика. И, оттолкнув Джесс, ушла.

Они зашли в палату и в нерешительности остановились у двери.

Эрик неподвижно лежал на кровати. И все так же походил на спящего человека, который вот-вот проснется.

Он был гладко выбрит, и светлые волосы, кажется, стали даже короче – видимо, его недавно подстригали и брили.

Однако Джесс тотчас машинально отметила, что Эрик стал выглядеть несколько истощенным – заострились скулы и потемнели круги под глазами. При этом знакомое до боли лицо оставалось спокойным. Словно Эрик знал, что будет находиться в таком состоянии не слишком долго.

Джесс смотрела на Эрика и не понимала, зачем приехала к нему.

Она вдруг вспомнила их разговоры и объятия. Вспомнила совместные планы: свадьбу, дом, путешествие… Эрик даже хотел детей, девочку. Говорил, что она обязательно будет похожа на свою прекрасную мамочку.

Все это было словно в другой жизни. С другой Джесс. С другим Эриком.

Эрик Кантвелл оказался единственным из всех – кроме Брента, разумеется, – кто смог достучаться до ее сердца.