Дэсмонд тут же обиделся, вытащил из кобуры пистолет и стал начищать его кухонным полотенцем.

– Ну, а ты что стоишь там и молчишь?! – закричал Эрик.

Его гневный взор обратился на Нину, которая все это время стояла возле лестницы, подальше от места схватки.

–Ты бы все равно не услышал меня, – ответила она тихим дрожащим голосом.

– Не услышал бы? Ты сама сделала этот вывод?

Он вдруг подскочил к ней с такой скоростью, что Нина даже сделала шаг назад в попытке убежать. Карл с Максом тут же кинулись следом.

Но Эрик уже приблизился к Нине настолько, что она видела каждую дрожь мускула на его лице. Он сжимал и разжимал кулаки, и Нина чувствовала, что вот-вот норовит схлопотать пару ударов от него. Никогда она еще не испытывала такого страха перед Эриком.

– Эрик, оставь ее! – воскликнул подоспевший Рудольф.

Он ненавидел, когда мужчина поднимал руку на женщину. Это самый отвратительный и самый низкий поступок, который только может совершить мужчина.

– Мы заставили ее! – вступился Марк.

– Да конечно! – рассмеялся Эрик. – Не надо мне рассказывать сказки здесь! Я эту девку знаю лучше вашего! И прекрасно понимаю, что это, скорее, она вас заставит делать то, чего вы не хотите, а не вы – ее!

Нина попыталась вразумить Эрика, донести до его воспаленного буйством мозга, что уже не на что злиться, ведь они справились, ведь видение стало завершенным точно таким, каким она видела его тогда на побережье.

– Эрик…

– Заткнись!

Он перебил Нину так грубо и так свирепо, что она вжалась в плечи и опустила глаза, не желая больше дразнить его зверя.

– Живо иди к себе в комнату! – процедил он сквозь зубы.

Нина развернулась и поспешила по лестнице наверх, сдерживая плач обиженной девушки, и ругая себя за то, что она стала такой сентиментальной! Сказал бы ей кто-нибудь так в лечебнице, она бы вмиг отправила его к санитарам в карцер! Но Нина настолько разнежилась под крылом Эрика, что при виде его вся ее злость куда-то исчезала.

Мужчины сидели на диванах в гостиной вокруг разбитого стола уже около получаса, и до сих пор никто не произнес ни слова. Потому что никто не знал, как решить возникшую ситуацию. Тут и решать-то нечего. Все зависело от Эрика. Сколько времени ему понадобится, чтобы отойти. День? Неделя? Тысяча лет? Как любит говорить Нина, прошлое не изменить, иди вперед и пиши свою жизнь дальше. Но как Эрик мог продолжать, когда он узнал, что больше не может никому доверять?

– Албанцы будут на нашей стороне, – Роберт набрался смелости сам нарушить молчание.

И все с облегчением вздохнули, когда Эрик не заткнул его.