Если бы прикосновение Йоакима не породило первую дрожь.

Вот оно!

Вот когда родилось это предчувствие!

И как только Нина осознала это, в груди все упало. Сердце бешено заколотилось, Нина не могла его контролировать. Услышав секундное послабление защиты, Монстр тут же воплотился в реальную оболочку. Он уселся прямо на стол перед Ниной и молчаливо взирал своим пустым лицом с огромной пастью, с которой, как всегда, стекала кровавая слюна – предвестник будущих смертей.

Привычная игра в «гляделки», если это так можно назвать, ведь у лысых уродцев синюшная морда была абсолютно гладкая без глаз, без носа, без ушей. Лишь полураскрытая пасть, из которой смердит гнилью и слышен чей-то надрывный плач.

Кто кого? Нина или Монстры? Нина, желающая исцелиться, или Нина, желающая разведать секреты?

Снова громкие аплодисменты и радостные возгласы. И снова этот странный звук, похожий на писк. Нет, даже не писк. Это какой-то едва слышимый стук. Но стук чего-то маленького, как щелканье механизма в дверном замке. Только очень частое.

Нина взглянула на Йоакима, потому что была уверена, что все это предчувствие летает вокруг его персоны. И как только Нина посмотрела на него, ее осенило!

«Да, Нина!»

«Это оно!»

«Ты поняла!» – тут же зашептали Монстры.

Йоаким то и дело бросал взгляд на свои наручные часы, и этот загадочный стук был, не что иное, как звук тикающей секундной стрелки на его часах.

Йоаким чего-то ждал.

«Давай же, Нина!».

«Иди дальше!».

«Плыви к самому дну!».

– Да, но снова: каков смысл? Заказы увеличатся, но вы все равно не сможете провозить больше, чем один корабль в три месяца, – не понимал Роберт.

– Если вы надеетесь, что со временем мы уступим больше, вы глубоко заблуждаетесь, – добавил Рудольф.

– Неужели нет возможности расширить канал? Многие из моих клиентов будут рады получить доступ к карибским банкам, из которых можно вывозить кучи наличности, – сказал Рауль.

– Мы не собираемся нагружать канал в ближайший год. Слишком рискованно после недавних событий. Рынок до сих пор трясет, – ответил Эрик.