– Что ж тогда мы начнем с малого, а мои клиенты с удовольствием подождут, пока вы не предложите мощности для больших подъемов, – Рауль деловито затянулся сигарой.

– Твои клиенты готовы ждать так долго? – спросил Эрик.

– Карибские банки никуда не денутся. Оффшорные счета – их основные капиталы. Хуже не станет, если мы немного подкопим в ожидании.

Рауль сверлил Эрика взглядом, который был хорошо знаком последнему – так проверяют на прочность, мол, слабо? Но Эрик понимал, что эта решительность и напор – лишь отвлекающие маневры. Что-то тут не клеилось. Когда организуешь серьезную сделку подобно этой, ты решаешь проблемы, здесь и сейчас, а не откладываешь их на неопределенный срок. Долгосрочные обязательства или обещания – не монета для мира наркотиков. Купил – продал, своровал – избавился. Нет здесь ни места, ни возможности что-то копить или хранить. Чем быстрее избавишься, тем быстрее сорвешь куш и продолжишь жить развратным образом. А то, что делал Рауль, называется поманить ребенка леденцом ради торта – такого не бывает.

Рауль продолжал говорить о надежности его клиентуры, пока Эрик то и дело бросал взгляд на Йоакима, пытаясь понять, насколько тот в теме. Но Йоаким смотрел на Рауля, не сводя глаз, точно глотая каждое его слово, как промасленный хлеб, выдавая всем своим видом полное доверие к итальянцу.

И это тоже смутило Эрика. Йоаким – талантливый предприниматель, выходец из криминальных кругов, пробивший себе дорогу в Парламент. Неужели он не чует подвох? У Эрика буквально засвербели волоски в носу.

Монстр уже сидел прямо возле ног Нины и беззвучно звал ее прислушаться к нему.

«Идем со мной».

«Я покажу тебе».

«Давай же».

«Ты должна это видеть».

Нина продолжала упорствовать, и это упрямство стоило телу энергии: температура резко возросла, она чувствовала, как горела ее кожа, глаза защипало от раздувшихся капилляров, а одышка стала такой явной, словно она занималась в тренажерном зале.

Стрелка продолжала тикать. Йоаким продолжал бросать на нее взгляд. Монстры продолжали шептать, становясь все громче и беспокойнее по мере того, как Нина уступала напору встревоженной интуиции.

«Давай же, Нина!».

«Взгляни же ты!».

«Посмотри туда!».

Нину забила дрожь. Но окружающие были слишком заняты серьезной беседой, чтобы увидеть метаморфозы, атакующие ее тело. От напряжения из-за противостояния их требованиям Нину пробил пот, сердце забилось, как у загнанной лошади, а Они все зазывали и зазывали.

К черту!

Нина сжала кулаки и взглянула в морду одного из Них.

«Показывай!» – процедила она сквозь зубы мысленно, впервые отдав приказ Им.