Шеф уголовной полиции был погружен в приятные грезы. Напряженный ритм работы последних дней вызвал вполне понятную реакцию — краткий двадцатиминутный визит к Матильде на ее квартиру в переулке Брунненгассе, — и теперь грезы шефа были окрашены в приятные эротические тона. Когда раздался телефонный звонок, он все еще пребывал в хорошем расположении духа. Узнав голос патологоанатома, он понял, что ничего хорошего ему не сообщат. Чего ждать от человека, который всю жизнь потрошит мертвецов.

— Я насчет Эрнста Кунцлера, — сказал патологоанатом. Шеф напряг память. Ну да, конечно. По статистике в Берне в среднем два самоубийства в неделю. Это — самое последнее.

— Старик, который повесился? Как же, как же, помню. Так что с ним?

— Он не повесился, — сказал патологоанатом. — Ему помогли. Но это еще не самое страшное.

Хорошее настроение улетучилось без следа, и шеф уголовной полиции почувствовал себя совсем больным.

В Ленке Фицдуэйн собирался провести три встречи и заодно посмотреть на настоящий горнолыжный курорт. Конечно, Ленк был не из тех курортов, где есть собственный аэродром для реактивных лайнеров и на чьих заснеженных склонах можно встретить членов королевских фамилий, кинозвезд и арабских шейхов в окружении свиты телохранителей; это было место семейного отдыха самих швейцарцев и редких знатоков-иностранцев. К тому же, сейчас был не сезон, хотя отдыхающих это явно не огорчало.

Добравшись до долины, в которой располагался Ленк, Фицдуэйн почувствовал легкое разочарование. Не так представлял он себе настоящий горнолыжный курорт: коровы на серо-коричневых склонах, пожухлая трава, словно и не знающая здесь, в горах, о наступлении весны, редкие альпийские цветы, прилепившиеся к склонам деревянные домики — и никакого снега.

Яркое солнце слепило глаза. Он прикрыл их рукой и огляделся по сторонам. Потом поднял взгляд повыше и повеселел. Рекламные проспекты не лгали. Сам поселок был в полудреме, но лыжный подъемник исправно работал, и там, вверху, за узкой полоской невысоких деревьев на ослепительно-белом снегу пестрели разноцветные фигурки лыжников.

Он решил купить темные очки. Пересчитывая сдачу, подумал, что цены растут с каждым метром над уровнем моря. Как говорила Эрика: «С какой стати мы должны платить на двадцать процентов больше за дополнительную пару тысяч метров?» Вдохнув свежий горный воздух, Фицдуэйн решил, что она была неправа в своем негодовании.

На вид Марта фон Граффенлауб вполне соответствовала своей роли старшей сестры. В отличие от Андреаса, Врени и Руди, которые были еще не совсем оперившимися, она производила впечатление взрослой женщины: уравновешенная, спокойная и умеренно дружелюбная.