— Я люблю тебя, — шепчу. — Я
Солнечный свет падает на стрекозу, и становится похоже, будто она мне подмигивает. Я улыбаюсь сквозь слёзы, и стрекоза улетает. Я наблюдаю, как она летит, и покой, который окутал меня, распространяется внутрь — к сердцу.
Мне всё ещё больно, но впервые за неделю я ощущаю умиротворение, спокойствие, надежду.
Воздух вокруг меня кажется каким-то благоговейным и даже священным, и я не решаюсь пошевелиться, подняться, сделать шаг. Но я должна, потому что знаю: это самое важное. В этом и смысл, именно ради этого Финн был здесь.
Чтобы заставить меня двигаться вперёд.
Чтобы показать мне, что с ним всё хорошо, что со мной всё хорошо, и дальше мне нужно идти без него.
Это страшно, ведь я никогда раньше не жила без него. Но в то же время я знаю, что не одинока.
Я поднимаю взгляд на Деэра.
— Это было по-настоящему, правда?
Он смотрит на меня в замешательстве.
— Стрекоза. Ты её видел?
Он кивает.
— Да, а что?
— Всё дело в… истории. — И я рассказываю ему историю, которую, как мне казалось, мне рассказал Финн, ту самую, что на самом деле я прочла в его дневнике. О стрекозе. И рае. И мире.
Когда я заканчиваю, глаза Деэра расширяются.
— Думаешь, это был Финн? — серьёзно спрашиваю я.
Деэр качает головой.
— Не знаю. Но это был знак. От Бога ли, от Финна, или твоей мамы. Но это был знак. Я верю в это, Калла.