– Существует ли какой-то каталог? – спросила Стелла, с трудом оторвавшись от созерцания раковой опухоли.

– Что вы хотите увидеть?

– Интересно, есть ли у вас имена людей?

– Хирургов?

– Нет, пациентов.

– Образцы часто были зарегистрированы как анонимные. Они выставлены здесь в соответствии с законом Шотландии о человеческих тканях 2006 года, и мы относимся к ним с величайшим уважением. Эти люди продвинули вперед наши представления о человеческом теле и помогли в жизненно важных медицинских исследованиях.

Стелла могла узнать часто цитируемую речь, когда слышала ее.

– Значит, некоторые образцы имеют идентификацию?

– Внизу у нас есть записная книжка фирмы «Берк».

– Я видел ее, – сказал Джейми. – Зловещая штука.

– Есть несколько других осужденных преступников. Виселица была популярным источником трупов до Анатомического акта 1832 года. Были случаи соперничества из-за тела, когда родственники боролись с врачами за право унести тело. Настоящие потасовки… – Куратор покачал головой. – Сейчас это трудно представить.

Но для Стеллы это было очень просто. Она думала об ужасе Джесси при виде мертвых тел, которые приносили в ее дом посреди ночи. Даже после принятия соответствующего закона некоторых мертвецов могли снимать с виселиц, выкапывать из могил или еще хуже.

– Стало быть, каталога не существует.

– Именного указателя у нас нет.

Джейми повернулся к Стелле:

– Если бы мы точно знали причину ее смерти, то могли бы вести поиск по разделу болезней или аномальных отклонений. – Он посмотрел на куратора: – А как насчет доноров тканей? Если человек завещал музею свое тело или что-то другое? К примеру, у вас есть запись о пожертвованиях моего деда.

Куратор улыбнулся.

– Разумеется, мы храним такие записи. Но трудно сказать, насколько они точны, если заглядывать все дальше в прошлое.

– Музей не обязательно хранит учетные записи? – поинтересовалась Стелла.

– Они не обязательно бывают полными. – Куратор развел руками: – Опять-таки, это зависит от происхождения некоторых образцов.