– Я люблю тебя, Дамиан. И всегда любила только тебя. Это твой дом. Твой, мой и нашей дочки.

– Но ты же говорила…

– Я много чего наговорила. И тебе, и себе самой. Но всякий раз вспоминала твои слова: «Любовь не умирает». Так и есть, Дамиан. Я никогда не переставала любить тебя – с тех самых пор, как мы были детьми. Мое сердце всегда приводило меня к тебе.

Какое-то время Дамиан молча смотрел на меня. Он получил то, о чем мечтал, однако столкнулся с нежданной преградой. Ему предстояла финальная битва – с самим собой. Заслужил ли он любовь и прощение? Он должен был решить сам.

Он прижался своим лбом к моему и закрыл глаза.

– Я так устал, güerita. Устал притворяться, что могу жить без тебя, хотя одному мне невыносимо. Скажи, что все закончилось. Что это навсегда – ты, я и Сьерра.

Поцеловав его, я прошептала то, что он хотел услышать, и его тело расслабилось, словно тяжкий груз наконец-то свалился с плеч.

– Я хочу запомнить этот миг, – сказал он, крепко меня обнимая. – Если даже я сегодня умру – я умру, вспоминая, как держал весь мир в своих руках.

Мы поднялись в большую спальню. Дамиан захлопнул дверь, и я занервничала. Я никогда не могла предугадать его действий. Он как маэстро играл на моем теле – порой это был дикий, животный ритм, порой – филигранно исполненная рапсодия.

– Раздевайся и ложись, – велел он.

Я послушалась, волнуясь и дрожа от предвкушения. Я ни с кем не спала восемь лет, а мое тело изменилось после родов. Я сняла бюстгальтер, а топ оставила.

Кровать скрипнула, когда Дамиан лег рядом. Обняв меня за плечи, он прижал меня к груди. Я почувствовала щекой его теплую гладкую кожу. Боже, как мне не хватало его запаха, его прикосновений, мерного стука его сердца.

– Спи. – Он поцеловал меня в лоб и бережно погладил мои волосы, словно они были сделаны из чистого золота.

Должно быть, удивление отразилось у меня на лице. Я-то готовилась к бурной ночи!

– Погоди, – улыбнулся Дамиан. – Дай насладиться моментом.

В прошлый раз, когда Сьерра нас застукала, мы были словно бешеные быки, которых выпустили из загона, а сейчас, несмотря на очевидное возбуждение, я заметила кое-что еще. Дамиан выглядел спокойным и довольным. Впервые никто за нами не охотился, не пытался разлучить. Мы снова были вместе и наконец-то могли жить в свое удовольствие. Дамиан хотел насладиться именно этим ощущением, которое на время затмило страсть.

Я думала о том, как чувство единения стирает все границы: ты закидываешь на любимого ногу или сплетаешь с ним пальцы – настолько естественно, что ты даже не замечаешь. Возможно, Бог – это и есть такие волшебные, необъяснимые мгновения, помноженные на вечность?