На то, что поначалу тренер был сдержан и молчал больше обычного, она не обращала внимания. Думать об этом во время исполнения сложнейших парных элементов просто не получалось, все силы и внимание концентрировались на том, что они с Максом делают на льду. Лиза уже свыклась с музыкой, под которую они катали свою короткую программу, и научилась не воспринимать ее как что-то личное. Вернее, научилась сохранять спокойствие, не позволять эмоциям брать верх над разумом. Сложно сказать, помогали ли ей собственные переживания справиться с получившейся историей или наоборот мешали. Она старалась не вслушиваться в слова, не пускать их слишком глубоко в свою душу, в свое сердце, но в то же время в этой программе Лиза была самой собой. Свои же чувства служили для нее вдохновением. Она понимала, что она катает, понимала, о чем она рассказывает зрителям, судьям, тренеру… своему партнеру.

К середине тренировки все вошло в привычное русло. Элина как будто стряхнула непонятное оцепенение и с прежним энтузиазмом рассекала по льду вместе со спортсменами, стараясь подтянуть те места в программе, которые по ее мнению в этом нуждались. Миронов большую часть времени стоял у бортика и громким командным тоном раздавал указания. Сегодня его внимание было направлено в основном на Полину и Антона, для которых сезон начинался через считанные дни. Новая поддержка у юниоров получалась из рук вон плохо, и Женя постоянно исправлял их. Кроме того, вращения у пары тоже оставляли желать лучшего, хотя, как казалось Лизе, при всем этом выглядели ребята все равно куда лучше многих своих конкурентов. Она искренне надеялась, что у них все получится, но их с Максом проблемы волновали ее куда больше. Это спорт, тут ничего не дается просто так, и все это прекрасно понимали.

И все-таки это был странный день… Как раз перед началом вечерней тренировки мобильный в ее руках внезапно ожил и разразился негромкой мелодией. От неожиданности Лиза чуть не выронила его. Взглянула на дисплей и замешкалась, на какое-то мгновение засомневавшись, надо ли вообще отвечать. Стоящий рядом Макс заметил ее смятение и, кивнув на мобильный, поинтересовался:

- Кто звонит?

- Мама.

Лиза все-таки ткнула кнопку «ответить» на сенсорном экране и поднесла телефон к уху. Услышав голос матери, отошла в сторону, то ли пытаясь найти место потише, то ли не желая, чтобы кто-либо слышал разговор.

Скучала ли она по родителям? Лиза и сама не могла бы точно ответить на этот вопрос. Наверное, да, скучала. Но она знала, что стоит им увидеться, стоит пробыть вместе хотя бы несколько часов, как это чувство исчезнет. Ей бы хотелось, чтобы все было не так, но она отдавала себе отчет, что это невозможно. Ей хотелось при встрече обнять родителей, хотелось, чтобы они обняли ее, хотелось поделиться всем, что случилось, пока их не было рядом, а на деле… На деле выходило совсем иначе. Родители всегда смотрели на нее так, будто старались найти какие-то изъяны и в конечном итоге находили их. Ссадины от притупившихся за время разлуки обид начинали болеть с новой силой, радости не оставалось, так же как не оставалось ни ощущения тоски по дому, ни желания встречи. С возрастом Лиза поняла, что любить отца и мать ей проще на расстоянии. Ей было достаточно знать, что они живы, здоровы, что с ними все хорошо.