Лиза хотела положить футляр с медалью обратно в ящик, но коробочка выпала из рук. Наклонившись, она подняла ее с пола, сжала ленточку в кулаке и выпрямилась. Голова закружилась, перед глазами разбежались темные точки. Лиза пошатнулась и, пытаясь сохранить равновесие, вцепилась в тумбочку. Медаль с тихим стуком ударилась о дерево, ладони вспотели, запульсировала венка на виске. Она сделала глубокий вдох, стараясь выровнять дыхание, и с осторожностью отпустила тумбочку. На груди, шее и лбу выступила испарина, в горле пересохло. В эти несколько месяцев они работали с неистовством, выкладывались так, что даже на секс порой не оставалось сил, а нервное напряжение последних двух недель довело Лизу до полного изнеможения. Именно это напряжение сильнее всего сказывалось на ее состоянии. Она чувствовала, что ей нужен отдых. Сон, много сна и возможность ни о чем не думать, не переживать. Вот только если первый пункт воплотить в жизнь было хоть сколько-то реально, со вторым дела обстояли куда хуже. Меркулова положила медаль на тумбочку, повернула голову и наткнулась на тяжелый, пронизывающий взгляд Макса. Он стоял в дверном проеме, подпирая косяк плечом, и смотрел на нее в упор. Надеяться, что он ничего не видел, было бы верхом дурости, да и выглядела она сейчас наверняка не лучшим образом. Надо было хоть что-то сказать, но у Лизы даже дышать получалось с трудом. От его взгляда мурашки бежали по коже, сердце превратилось в мелкий трусливый комок, отчаянно подпрыгивающий в предчувствии неминуемой бури. Она не сможет врать… не сможет…

- Что происходит, Лиз? – Он не спрашивал, он требовал. Глаза потемнели, стали почти черными, в отзвуке спокойного, бархатного голоса слышались ледяные нотки.

Лиза молчала. Она чувствовала, что стоит ей сказать несколько слов, как бархат этот облезет клочьями, оголяя твердые, холодные камни. Из ее груди вырвалось судорожное дыхание, губы дрогнули в попытке хоть что-то ответить, но с них так и не слетело ни единого слова.

- Что происходит? – с куда большим нажимом произнес Макс и сделал несколько шагов к ней.

Внезапно она вспомнила отца, его холодные глаза, рот, сжатый в тонкую упрямую полоску. Что бы он сделал, скажи она тогда? Что бы он… Лиза вздрогнула и инстинктивно, пытаясь защититься, прикрыла рукой живот. Макс прищурился.

- Что, черт подери, с тобой?! – гаркнул он, видя расширенные глаза Лизы, ее бледное лицо. – Или ты думаешь, я не видел, как ты после проката едва не грохнулась?! И этот проклятый выброс… Что произошло?! Сколько можно молчать?! Лиза… объясни мне! Из-за тебя мы третьи. Полтора балла… Что с тобой, мать твою!