- Не ори! – Она сделала шаг назад, уперлась бедрами в тумбочку.

- Если ты мне сейчас же не скажешь, что с тобой происходит, я не орать буду, - глаза окончательно потемнели, голос понизился до угрожающего рыка, - я тебе просто сверну шею.

- Я… - Она заставила себя дышать ровнее, нервно облизала губы. – Я беременна. Это…

- Ты - что? – тихо, вкрадчиво переспросил он, а взгляд наполнился такой яростью, что Лизе стало ясно: он не просто не простит - он убьет ее. Здесь и сейчас убьет.

Ей казалось, что она никогда не видела его таким злым: поджатые губы, холодный взгляд…  Отступать было некуда. Она втиснулась в тумбочку, а когда Самойлов сделал к ней шаг, метнулась в угол комнаты. Выставила вперед руку, пряча лицо, второй защищала живот.

- Ты же… Ты с ума сошла?! – рявкнул он, видя, как она жмется к стене.

А Лиза словно с катушек слетела. Она ринулась прочь, надеясь добраться до двери. А когда почувствовала стальную хватку Макса на своем теле, истошно заорала:

- Не трогай меня!!! – Ее тело выгнулось так, что Макс с трудом удержал. – Я не буду делать аборт! Не буду! Не-е-ет!

- Какой, к чёрту, аборт?!

Макса трясло похлеще Лизы, изворачивающейся у него в руках. Он пытался прижать ее к себе, поймать ее руки, но в нее словно бес вселился. Она царапалась, кусалась, норовила ударить его и при этом надрывно рыдала, совершенно не воспринимая его слова. Он боялся, что навредит ей, если сожмет хоть чуточку сильнее, но выпустить тоже не решался.

- Лиза… Лиза! Мать твою!

- Ты не заберешь… Не отдам… никому…

Постепенно она начинала выдыхаться, голос срывался, с губ слетали стоны. Она скулила, жалобно, выворачивала Максу душу. Напряжение, копившееся две недели, страх, сомнения и усталость выползли наружу, окутали разум. Лиза не понимала, что она делает, ей казалось, что он ненавидит… Он предупреждал, что ему не нужно… не нужно…

- Я не буду делать аборт. Не буду…

- Конечно, не будешь. - В какой-то момент ему все-таки удалось перехватить ее руки и прижать Лизу спиной к своей груди. Она все еще сопротивлялась, но вяло, только сердце колотилось, и он чувствовал эти удары, бьющие в его запястья и отдающиеся в голове собственным пульсом. - Конечно, не будешь…

- Не буду…

Обессилев, она перестала вырываться, и Макс ослабил хватку. Выпустить ее он все еще не осмеливался, боялся, что, либо она рухнет на пол, либо вытворит что-нибудь идиотское. Ее истерика потрясла его, даже злость поубавилась. Пожалуй, в таком невменяемом состоянии он ее еще не видел. Да, бывали слезы, да и истерики случались, особенно в самом начале, но до такой степени…