Я по-прежнему ее хотел.

Спал плохо. Во сне вновь привиделся здоровый черный кот, внезапно бросившийся на грудь, визг шин и машина Куприянова, несущаяся на меня. Напряженное лицо брата, дрифт колес, глухой удар багажника о стену и звук разбитого стекла…

Проснулся в холодном поту и в раздражении отбросил одеяло. Сев за стол, включил Макбук и весь остаток ночи посвятил подготовке к предстоящему совещанию, с головой зарывшись в деловые файлы и переписку. День обещал быть жестким и сложным, но теперь, когда я все знал, я намеревался довести начатое дело до конца.

Пора было возвращаться и возвращать. Свое имя и свою жизнь.

В самолете тоже не удалось сомкнуть глаза. После встречи и разговора с Петушок, все совещание чувствовал ее рядом. Продолжал злиться, терять терпение, но стоило ей пропасть из виду, как под ребра тут же вгрызалась тревога. Никогда со мной такого не было, чтобы каждый брошенный на женщину мужской взгляд — на женщину, с которой я был — вызывал в груди ревность и тихую ярость до скрипа на зубах.

Значит, «Прости»? «Сотри все из памяти и забудь?» «Я уволюсь, и ты меня больше никогда не увидишь»?

Как же легко у нее получается все зачеркнуть. Уйти и забыть меня не оглянувшись. Она мне тут душу вынула, до сердца достала, а это, оказывается, все было игрой?!

Ну да, она мне ничего не говорила и ни в чем не признавалась. Это я ее хотел. И лип, да, как последний дурак лип к белокожей, уютной ведьме, признавая за собой вину за прошлое, потому что чувствовал и любил. А получил: «Прости, я хотела тебя спасти»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спасла. Корпорация устояла, и «Сезам» остался в собственности Вороновых, как и хотел дед, а после работы адвокатов я был намерен вернуть и незаконно выведенные из активов средства. Неважно, сколько на это понадобится времени. После напряженного и жесткого разговора с директорами, перепалок и обвинений, кровь бежала по венам горячая и злая. Я все прокручивал в уме последние решения и события, надеясь, что ничего не упустил. И думал, что сегодня уже ко всему готов…

Но оказалось, что ошибся. Уйдя мыслями в себя, я точно не ожидал увидеть здесь своего делового партнера по Франкфурту. Поэтому опешил, заметив на пороге кабинета Анну.

Но не сразу. Сначала открылась дверь и показалось растерянное и бледное лицо Петушок с удивленно вскинутыми ресницами. Сделав шаг, мой секретарь остановилась и неуверенно выдохнула:

— Андрей Игоревич… к вам посетительница. Г-говорит, по личному вопросу.