— Как ты мог! — я не выдержала, отступая на шаг и поднимая на Воронова взгляд. — Зачем… зачем ты сказал ей! Она ведь все поняла! Им всем про ресторан зачем?
— Вас не поймешь, Петушок. То почему я не сказал Пригожевой, что между нами ничего не было, то теперь почему сказал. Иногда кому-то полезно узнать правду, вот и все. Остальным же придется с этой правдой считаться.
— Кому-то? — я изумилась, и слезы сорвались на щеки. — Как у тебя все просто! А меня ты спросил?
— Не успел. — Воронов достал из кармана носовой платок и протянул мне. — На вот, возьми, плакса.
— Оставь себе! — и не подумала я взять предложенную вещь, но слезы обиды остановить не смогла. Просто смахнула их пальцами. — Почему, Андрей? Неужели я так сильно тебя обидела, что ты никогда не простишь? Ты ведь мог и не унижать меня, даже зная правду! Я пообещала, что уйду и ничего от тебя не хотела. Или думаешь, если я обычный секретарь, а не расфуфыренная фифа из твоего круга, так у меня сердца нет? Гордости? И можно мои чувства, как коврик, под ноги стелить? Так, что ли?!
— На комплимент напрашиваешься, Дашка? — сузил взгляд Воронов. — Снова хочешь узнать, что я о тебе думаю?
— Да очень надо!
— Вот и хватит решать за меня! Пообещала она!
Что? Ну, до чего же он невозможный тип! Однако «Ненавижу» показалось не совсем подходящим словом, и я гневно выдохнула:
— Это не ты, это я тебя видеть не могу. И терпеть тоже!
— Ничего, как-нибудь переживу.
— Пропусти! Я полагала, что тебя ждут!
— Подождут, — холодно отчеканил Воронов.
— Сноб и ледышка, вот ты кто!
— А вот это ты зря, Даша… Очень опрометчиво, и тебе это известно.
— Да мне все равно. Я увольняюсь!
— Отлично решение, Петушок. Давно пора!
— Ах так… Ну и прощай!
Я метнулась к своему рабочему месту и достала из папки уже готовое заявление об увольнении. Положив его на стол, на видное место, широко расписалась под текстом ручкой.
В этот момент дверь кабинета вновь открылась и из него вышла темноволосая незнакомка. Обратилась к Андрею с каким-то вопросом, но я ее не слушала. Я больше никого не слышала…