– У нас есть обычай убивать новорожденного, если он слишком слаб. Если семья отказывается это сделать, ребенка подвергают испытанию: оставляют на день в лесу. Если после этого ребенок останется жив, его забирают домой, ведь он доказал, что способен выжить в этом мире.

Гизела слушала ее рассказ, и жестокость этого обряда нисколько не потрясла ее. Она думала о том, подвергли бы такому испытанию ее ребенка от Роллона или же это дитя было бы слишком ценным и ему позволили бы выжить в любом случае.

Через пару дней кровотечение прекратилось. Живот Гизелы становился все больше, и девушке было тяжело вставать с лежанки, поэтому в основном она оставалась дома.

А вот Руну вновь охватила тревога. С тех пор как она перестала строить корабль, делать ей было нечего. Она охотилась и ходила на рыбалку, но когда северянка возвращалась с уловом или добычей, день еще не клонился к закату, и тогда Руна приступала к немного странным, с точки зрения Гизелы, занятиям. Например, девушка брала три ножа и подбрасывала их в воздух, не давая ни одному из них упасть.

– Один из парней, плававших с моим отцом, умел жонглировать тремя кинжалами. Я тоже хочу научиться.

Не только Гизела, но и Таурин следил за ней. Усталость прошлых дней развеялась, сменившись угрюмостью и упрямством. Руна не обращала внимания на его дерзкие взоры, а вот принцесса смущалась.

– Почему ты так смотришь на меня? – как-то спросила она.

– Тебе не стыдно? – возмутился он.

Гизела подумала, что Таурин полагает, будто она недостаточно сожалеет о своей горькой судьбе. Но затем франк принялся поносить ее на чем свет стоит, и принцесса поняла, что его возмущает ее новый наряд, обнажавший плечи. Потеплело, Гизела надевала платье на голое тело – и этого зрелища Таурин почему-то не мог вынести.

– Помолчи! – прикрикнула на него Руна.

Вместо того чтобы огрызнуться, Таурин опустил голову. Его гнев прошел.

Ночью ему опять снились кошмары. Гизела лежала в темноте, слушала и думала: а вдруг она тоже вот так стонет, всхлипывает и кричит во сне?

Его сны становились все страшнее. Таурин натягивал путы, балка дрожала, крыша и стены скрипели. Иногда он задыхался, иногда рыдал, иногда отбивался во сне. И Гизеле чудилось, что не только в ней, но и в нем живет демон.

Однажды ночью Таурин закричал так громко, что Руна встала и разбудила его. Она гладила его по лицу, и франк не оттолкнул ее. Казалось, ее ласки помогли ему выбраться из темного мира снов. Гизела не понимала, откуда у Руны взялось мужество подойти к пленнику так близко и коснуться его, но она была рада тому, что ее подруга обладает такой властью над Таурином. Очевидно, Руна умела укрощать демонов – того, что жил в нем… и того, что жил в Гизеле.