– Что?! – Не выдержал граф и опять посмотрел на Нано.

У госпожи Нано было странное выражение лица, мыслями онабудто перешла в другой мир, а на Сандро она смотрела такимиглазами, будто нашла своего сына. Ее глаза наполнились слезами, она извинилась, встала и вышла.

Никто не мог понять, что с нейпроизошло, или что она вспомнила такое, что так подействовалона неё.

Граф воспользовался паузой.

– Сандро, а чьим сыном был Дима Сахнов?

– Того Сахнова. – ответил я.

– Удивительно, но это настоящее чудо!

– Граф, Вы, наверное, знаете, что произошло с Сахновым?

– Да, я узнал, что он неожиданно скончался, но более детальной информации у меня нет. А вы знаете?

– Конечно же. – Граф пристально смотрел на меня. – Его отравила жена, она и сама пыталась покончить жизнь самоубийством, но её удалось спасти. В том же году состоялась и дуэль.

– Странная история, я имею в виду, в отношении к Сахнову.

– Да, Ваше Сиятельство.

В течение всего времени, пока шёл разговор о «Крестах» и о дуэли, Шалва Амиреджиби спокойно слушал, не сводя глаз с Сандро. По его лицу было видно, что он устал, но эта история разожгла его любопытство, особенно после того, как узнал его фамилию. Он особо не выражал своих чувств, а может быть, он просто хорошо скрывал их. Он включился в разговор после того, как вошла Нано. Она извинилась и заняла своё место. Граф спокойно положил на её руку свою и только улыбнулся. Она тоже кивнула головой, наверное, давая понять, что успокоилась.

– Если я не ошибаюсь, в ноябре 1913 года, а может быть и в декабре, в Тифлиси, на Вера, к нам пришёл полицмейстер. Тогда мы жили на Душетской улице. Он спрашивал о Сандро Георгиевиче Амиреджиби. Мы ответили, что не знаем такого. Моего отца Гиго тогда не было дома. По-моему, он был то лив Батуми, то ли в Кутаиси, и вернулся лишь через три дня. Когда мы сообщили ему об этом, он очень обеспокоился, что было неожиданностью для нас, особенно для мамы. Он точно, до мелочей расспросил нас, о чём спрашивал полицмейстер, и тут же пошёл к нему. После этого ни мы, ни он не касались этого вопроса, так как нам было неловко расспрашивать его. Моя мама тоже не надоедала ему вопросами, да и он сам не возвращался к этой истории. Хотя в семье её не забыли, – спокойно рассказывал Шалва Георгиевич, обращаясь ко мне, и в основном, к господину Нико и графу. – А то, что я услышал сейчас, это совершенно неожиданно для меня. Если всё действительно так, как я думаю, то какое я имею право отказаться от дарованного мне Богом брата!

После этих слов он улыбнулся и продолжил.

– Во второй раз я слышал о Сандро Амиреджиби во время Великой войны, когда я воевал на Юго-западном фронте противавстрийцев. Правда, тогда его упоминали, как Амиреджибова, грузинскую фамилию с русским окончанием, как тогда это былопринято для кадровых офицеров. Тогда я был прапорщиком. Намв полку зачитали о героизме Сандро Георгиевича Амиреджиби. Все спрашивали меня, кем он мне приходится и я отвечал, что это мой брат. И кто отказался бы быть братом героя?