Возможно, они подсознательно, именно потому и встали на путьчерез пустыню, чтобы в будущем, вместе с другими племенами, сформироваться как нация, и найти своё место под солнцем. Мыже собственноручно уничтожили свою нацию, и у той части, которая от неё ещё осталась, отняли шанс. А теперь и официальноего уничтожили. А сейчас мы снова встали на путь поисков и становления. Другие народы, с менее глубокими корнями, оказалисьболее стойкими и собранными, чем мы.

Он остановился и задумался. Мы все смотрели на него и егоруку, которой он ласкал бокалс вином.

– Был один такой умный человек, Сандро Каридзе, – неожиданно нарушила молчание госпожа Нано. Всё наше вниманиеперешло к ней.

– Это было, наверное, лет шестнадцать-семнадцать тому назад.

Я очень хорошо помню, что он сказал на одном дружеском собрании: «Наша нация потеряла свою функцию после того, как Российская империя взяла нас под свое покровительство. А доэтого наша страна потеряла историческую миссию, что и заставило нас войти под покровительство Российской империи. И сейчасмы похожи на стадо, выпущенное на пастбище, и всё, что происходит с нами, является следствием этого.

– Я хорошо знал Сандро Каридзе, он был очень близким человеком нашей семьи, – ответил Шалва. – Тяжело выслушивать такую правду, но, к сожалению не для всех. За последние три года, ежедневно, перед моими глазами проходило много таких примеров на улицах, в семьях тбилисской богемы и надменной элиты, в семьях сливок общества, на учредительном собрании или парламенте, во всех лавках и кабаках. Нам понадобилось пятнадцать месяцев для того, чтобы объявить нашу страну независимой, и это только потому, что большинство боялось этой независимости. “Мы народ, привыкший к патрону”, – доказывали нам члены большинства. Они, действительно, не представляли себе, что могла бы нам дать эта независимость, и куда бы она нас привела. Звучала и такая мысль:“Ведь тогда нам самим придётся экономически заботиться о себе”. Некоторые тут же начали искать нового покровителя, и строить разные комбинации и предположения. Будто европейцы только о том и мечтали всегда, чтобы взвалить нас на свои плечи и носить целую вечность, как беспомощных детей. “Наш народ не готов” – доказывали наши политические оппоненты. Другие говорили: «Мы многонациональная страна, и без учёта интересов других народов мы не сможем, да и не должныделать этого. Если мы, грузины, ради нашей независимости собираемся подвергнуть себя экономической нужде, то в чём же провинились другие?» Вы представляете себе?! Оказывается, надо было сначала спросить у других, можно ли нам, грузинам, объявить независимость на исторической земле наших предков, и согласны ли другие народы какой-то период побыть в нужде вместе с нами… За последние сто лет нас приучили к тому, что в собственном доме мы являемся второсортными, и если нам не позволит кто-нибудь другой, то мы не можем дать преимущества ни нашему языку, ни нашим национальным интересам. Но знали ли мы в течение десятков лет, каковы были наши национальные интересы? Или понимает ли большинство сегодня их значение? Вот и объявили, наконец, эту долгожданную, выстраданную меньшинством независимость. Ну и что потом? А потом началось то, что началось! Один хоровод и веселье. В этот хоровод включились и те, кто не понял, чему мы, меньшинство, радовались. Но для них главным было не это понимание, главным было то, что у них появился новый повод наполнить кубки вином для новых тостов. С того дня они не выпускали из рук кубки и рог, и вот таким образом они встали на службу новой стране. Декларация независимости превратилась в пир, а не в неустанный труд с засученными рукавами. Некоторые и сегодня продолжают то же самое, продолжают пировать, и пьют за независимость, будто ничего и не произошло. Чего стоит одно воспоминание, о том что, когда Красная армия убивала юнкеровв Дигоми и Коджорском лесу, в Ортачальских трактирах шел такой кутеж с тостами за Грузию, что яблоку негде было упасть. Сколько патриотов погибало в минуту, столько опустошалось и бочек вина. А как же иначе!