– Друзья мои! – он тёплым взглядом обвёл всех присутствующих, – когда характеризуешь других, то тогда намного лучше видно, кто ты есть на самом деле, нежели тогда, когда ты сам говоришь о себе или кто-то характеризует тебя. Сегодня сын моего покойного друга, который рос у меня на глазах, а ныне стал моим младшим другом, доставил мне удовольствие тем, что представил нам Сандро. Это показало нам не только мужество и благородство Сандро, одновременно мы увидели благородство и мужество самого Юрия Юрьевича. Как говорят у нас, давайте выпьем за нашего русского грузина, воспитанногов грузинских традициях.

Мне было несколько неловко, что тост за меня был произнесёнпрежде, чем был поднят тост за графа. Но, у тамады было на тосвоё оправдание, так как тост за меня последовал за тостом в честь Сандро.

Потом мы выпили ещё несколько бокалов. Тамада поднял тостза госпожу Нано, потом – за графа, притом все без излишества. Я смотрел на этих двух людей и думал: Что может их связывать? Граф, наверное, живёт воспоминаниями, чьё пламя согревает егостарые кости. В старости, когда он остался в одиночестве, в егодушу проник тёплый взгляд Нано, и зажег эту нежную, платоническую любовь. Было приятно смотреть на их отношения. Во всехдвижениях и взглядах чувствовалось тепло и уважение другк другу. «Видно, она очень добра и умна. Именно ум и доброта, а не страсть, связывает эти души». – так я думал о них. Хозяева накрыли прекрасный стол, но чего-то ему всё же недоставало, именно то, что всегда помнил о Грузии. Наверное, чувство вольности, что было вызвано создавшейся в Грузии обстановкой. – Какой странный день! – произнёс Шалва, – Наша странапотеряла независимость, два дня назад правительство Жорданияи Ревком большевиков оформили всё это в Кутаиси, договором, о прекращении вооружённого сопротивления. А уже сегодня, в Батуми, я обрел брата.

Эти слова вызвали такое же двойственное чувство у участников застолья, как и у самого Шалвы.

Пётр Кавтарадзе сидел, опустив голову, он был похож на неудачливого охотника.

– Как ты думаешь, Шалва, неужели, действительно, всё кончено? – спросил хозяин дома.

– Да, батоно Нико, – с грустью ответил он.

– Ты думаешь, что большевики вернут нас в состав России?

– Конечно, это будет так. Независимость Грузии стала жертвойборьбы между двумя крылами социал-демократов. Сегодня мывстали на путь, который ведет нас через пустыню. Расстояниеэтого пути – целый век. Ещё один век, так как ста двадцати летоказалось недостаточно для того, чтобы найти своё место. Нас никто не загонял на этот путь, и мы ни от кого не бежали. В отличииот евреев, которые тогда еще не существовали, как нация.