Прознав о положении, которое занял Браге в России, пражские иезуиты решают этим воспользоваться. Они отправляют лучших представителей ордена якобы в помощь своему бывшему соратнику, а на деле желая обрести силу вдали от гонений. В России для иезуитов было безопасно, потому что Екатерина Вторая не приняла буллу, написанную Папой Римским о роспуске ордена иезуитов. Браге радостно встретил монахов на своей новой родине и вместе с ними организовал строительство на средства Оболенского. Когда Университет был практически достроен, а его библиотека пополнилась пересланными из Праги фолиантами, бывшие соратники Браге стали погибать один за другим. О том, как это случилось, монографии умалчивают, но я предположила, что неугодные монахи стали пленниками Университета, их просто-напросто насильно заморозили, ведь выжили только те, кто находился в хороших отношениях с Кониасом Браге. К такому же мнению пришли и в Праге, где объявили Кониаса Браге предателем и убийцей. Он же, в свою очередь, чувствуя опасность со стороны прежних приспешников, уходит в тень, громко заявляя, что Университет полностью детище Оболенского.

Не прошло и десяти лет, как Оболенка превратилась в центр культуры, искусства и науки, а его выпускники – достойнейшими членами общества. В нем преподавали видные деятели науки и культуры того времени, в том числе и европейские.

– Получается, Оболенка была основана Кониасом Браге, – потирая подбородок, задумчиво произнес Дима, – и мы можем допустить, что Университет для него был не образовательным учреждением, а собственной вотчиной, где он собрал приверженцев своих идей.

– Именно! Думаю, открывая Университет, Браге находил людей для вербовки в свое тайное общество.

– Но в чем суть его идей? Это ты так и не сказала.

– А это мне узнать и не удалось, – вздохнула я.

– Как так?

– Ни одного письменного источника, где излагаются идеи Кониаса Браге, в Оболенке нет и никогда не было. Дабы сохранить в тайне свою деятельность, все учения и наставления Браге передавались из уст в уста. Прямо «Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту», – усмехнулась я.

– Что? – Смирнов сильнее нахмурился и стал похож на замерзшего воробья, отчего я не сдержала улыбки.

– Рей Брэдбери, «Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту» – роман-антиутопия, в нем описывается мир, где запрещены книги, но не все согласны с таким порядком, они хранят книги в своей памяти. Они заучивали книги наизусть и передавали их из уст в уста. С учением Браге вышло так же. Но все же кое-какой источник сохранился, правда, не здесь.