– Вот как мы поступим, – вдруг заговорил Дима. – Завтра идем на первый концерт. Мы должны прийти раньше, чтобы осмотреть капеллу и найти место, где укрыться. Я почитал тут на одном форуме, что как выступление кончится, можно будет подойти к артистам за автографами, погулять по капелле, сделать фото. Наша с тобой задача – незаметно для других спрятаться. Между концертами зал не будут ставить на сигнализацию, и у нас будет время все обыскать.

– У нас будет только одна возможность обыскать капеллу, – вздохнула я.

– Мы ей воспользуемся сполна.

Смирнов встал из-за стола и подошел ко мне. Я знала, что он хочет продолжения того, что у нас случилось, и у меня был выбор – сдаться и принять его правила игры, а значит, и любовницу в Москве или отвергнуть слабые попытки ухаживания и прекратить все раз и навсегда. Я выбрала третий вариант и сбежала. Проскользнув мимо Индюка, я хотела уйти в спальню, но он ухватил меня за руку и потянул к себе.

– Почему убегаешь? – нахмурился он.

– Одевайся, Дим… Пойдем гулять по городу, – спокойно ответила я.

– Не хочешь терять время дома? – вопросил Смирнов.

– Именно.

До концерта Вивальди у нас было несколько часов, и мы с Димой отправились в Пражский град. Величественные готические строения отнюдь не вызвали интереса у Индюка, а собор святого Вита показался зловещим темным замком. Наконец мы вернулись к муниципальному дому, куда уже пускали гостей. Дима галантно подставил мне локоть и повел в фойе. Восхитительное строение начала двадцатого века внутри было еще более шикарно, чем снаружи – золотая отделка, мраморные колонны, изящные статуи, зеркала.

– Вот это я понимаю красота, а не твои замки Дракулы, – прошептал он.

– Этот стиль называется ар-нуво71, – сказала я, разглядывая нишу лифта, отделанную розовым мрамором.

– Опять умничаешь, Ланская? – усмехнулся Смирнов.

– Нет, просвещаю.

Наши места были в ложе второго этажа, и наверх мы поднимались по настоящей дворцовой мраморной лестнице, устланной красным ковром. Концертный зал располагался в самом сердце муниципального дома. Он был украшен потрясающими росписями ведущих чешских художников первого десятилетия двадцатого века и, прежде всего, моего любимого Альфонса Мухи72. Множество ламп на потолочных сводах и стенах заливали зал приятным золотистым светом.

Мы заняли наши места, но я не выдержала и встала со стула, чтобы получше рассмотреть всю эту красоту. Меня переполняли чувства, хотелось впитать в себя часть здешнего величия. Даже воздух казался каким-то другим, более насыщенным, густым, тяжелым со сладковатым привкусом. Я повернулась к Диме, хотела поделиться с ним своими ощущениями, но он сидел, уткнувшись в мобильный. Отчего-то стало так обидно. Как он мог тратить время на телефон в таком месте? Но я не успела возмутиться, на сцену вышли музыканты.